Из первых уст…

Расскажу интересную историю с избиением Теодоро. Когда он говорит Диане о своей любви к служанке Марселе, Диана, ревнуя, восклицает: «Мошенник! Дрянь! Я бы должна убить такого!» – и бьет его по лицу. Ян Фрид говорит мне: «Ударяй его легонько, едва касаясь». И Миша должен был отступать, прикрываясь еще и плащом. И тут началась борьба с режиссером. Я эту сцену видела совсем иначе. Ян Борисович был всегда такой изысканный, элегантно одетый, если бы я ему заранее начала высказывать свои предложения, он бы просто повернулся и ушел. Это можно было решить только на площадке. Я ему: «Как Вы себе это представляете? Мы же любовь, страсть, ревность настоящую играем!» А в это время зрители стоят и наблюдают за процессом. На мое великое счастье, сцену снимали в итальянском дворике, и всегда у нас там было очень много зрителей во время съемок. Я поворачиваюсь к ним, кричу: «Товарищи! Если мы играем настоящую любовь, бить я должна по-настоящему?» Они мне: «По-настоящему!!!»

Когда я ударила Мишу, у него аж слезы из глаз брызнули! Оказалось, что до этого его никто и никогда по лицу не бил. Когда он немного оправился, мы сняли еще несколько дублей. Но думаю, что Миша Боярский все-таки на меня за это не в обиде. Это же работа. Еще я должна признать, конечно, смирение и терпение Яна Борисовича. Мы знали, за что боролись, но если бы он не согласился в сценарии что-то менять, не поверил бы нам с Мишей, после этой сцены игра бы не пошла. Только в окончательном варианте стало понятно, что наше с Мишей решение сцены лучше, чем то, которое предлагал режиссер. Но пока шла битва – кто же знал, что в итоге будет. А так кино хорошее получилось… Мы просто трудились, очень старались. А молодость и красота спасали нас естественным образом. На воздухе всегда расцветаешь! Очень важно, что снимали на природе, в теплом Крыму. Там журчали настоящие фонтаны, дул настоящий ветер. Это очень важно.

Она – радость и удовольствие, хорошая погода и весна, она – очень легкий весенний запах, который доставляет всем удовольствие. Ее поведение никогда не было скучным, унылым, вялым. Она очень импульсивна, поэтому меня чрезвычайно поразило то, что она так грандиозно справилась с задачей, с которой не может справиться порой и мужчина, – она проявила себя как профессиональный режиссер. На нее очень повлиял Тарковский, она говорила, что это лучшее, что только может быть, такого второго нет. Она настолько хороша в этом своем понимании работы, что претензий к ней практически быть не может, она всегда правдива, никогда не наигрывает и играет точно.

Михаил Боярский

Кадры из к/ф «Благочестивая Марта». Режиссер Ян Фрид, 1980 г.

Вот в павильоне актера можно испортить. Многое зависит от того, как на тебя свет поставят, любят тебя или не любят. Например, фильм «Благочестивая Марта», где я играла с Эммануилом Виторганом и Николаем Караченцовым, был весь павильонным, похожим даже на театральный спектакль. И он уже не так смотрится, как «Собака на сене», хотя сам по себе и неплохой.

Если бы Ян Фрид снимал на природе и опять нам дал такую же волю и свободу! Хотя актеры в «Благочестивой Марте» очень хорошо играют. Например, Виторган там изумителен, хотя прежде он никогда такие роли не играл. Он сам вспоминал: «То, что я снимался в фильме “Благочестивая Марта”, заслуга Маргариты Тереховой. Это она настояла». Он в самом деле очень подходил на роль того испанского студента (вы знаете, тогда до ста лет все студентами были) – молодой, энергичный, влюбленный! А на роль Марты претендовало так много актрис, что на меня даже кто-то обиделся, что Марту сыграла я.