Из Пешек В Королевы (СИ)

Картины лихорадочно понеслись у неё перед глазами:

Вот он жертвует собой в волшебные шахматы, вот он встречает её в палате после падения Василиска, вот он сам лежит в больничном крыле, раненый Бродягой… а вот он уже взрослый, он отбивает головой последний мяч у колец… вот он без сознания после отравления шепчет её имя… вот, находит их в лесу Дин… придумывает способ уничтожить последние крестражи…

Почему-то сейчас эти события и достижения больше не вызывали у Гермионы восторга и обожания, которыми она была ослеплена последние три месяца. Что-то не так, что-то снова не так…

Гермиона закрыла лицо руками.

Для него она была самой лучшей, вне всякого сомнения. Она позволила себе окунуться в простые бесхитростные чувства, чтобы только её зияющая дыра больше не болела… Девушка не хотела вспоминать ни о чём из своего… «слизеринского»... прошлого. Лучше забыть. Там не может быть никакого развития. Осталась только глухая боль, без разочарований или обид. Сама виновата…

Весь май и два месяца лета они неразлучно провели вдвоём с Роном: он – в обожании и счастье, а она – в благодарности и… покорности судьбе. Так и должно быть! – вот что она думала. Она отвечала на его ласки и мальчишеские поцелуи, она кричала, когда он дрыгался над ней в постели, она чмокала его в щёку по утрам и постоянно обнимала.

Они столько лет провели вместе. Рон и Гермиона… Неразлучные…

Девушка открыла глаза: потолок. Белый. Она почувствовала, будто все воспоминания и эмоции вдруг покинули ее, оставляя одну, лишь одну до боли непривычную мысль: Она выйдет замуж за Рона. Ее веки бессильно опустились. Конечно, она любила его. Пережить вместе такое… Они могли потерять друг друга. Гермиона бы отдала свою жизнь, чтобы спасти его, не задумываясь. Но то же самое она сделала бы и для Гарри. Для Джинни…

И вдруг Рон четко представился ей в качестве мужа: он выходил из ванной завернутый в домашний халат, босой, расслабленно падал в кресло и брал вечерний выпуск Пророка, интересуясь, готов ли ужин…

Гермиона резко села на кровати. Маленькая всезнайка Грейнджер, слишком амбициозная, чтобы терпеть чье-либо превосходство; слишком умная, чтобы посвящать свою жизнь романтической ерунде; слишком самоуверенная, чтобы уподобляться окружающим и говорить о метлах и квиддиче… Маленькая охотница до знаний, жадно впитывающая в себя любую прочитанную книгу… Маленькая отличница. Это она разгадала загадку Философского Камня и Зелий, Василиска и оборотня! Она догадалась о значении имени Принца-полукровки… Она сделала возможным их путешествие за крестражами!

И она собиралась выйти замуж за Рона Уизли..?

Всё это не моя жизнь! Где здесь.. я?

Вместе с Роном они пережили много потрясений, в том числе трагическую гибель профессора Дамблдора. Смерть величайшего волшебника, защищавшего их столько лет – горе, которое невозможно вынести одному. А дальше – их постепенное очевидное сближение… И вот… Гермиона так увлеклась игрой в счастливую беззаботную жизнь, что забыла себя.

Девушка подумала о Гарри и Джинни. Они любили друг друга. Когда-нибудь брак просто станет логическим продолжением их отношений… «А наш брак добавил бы мне обязанностей…» – вдруг пронеслось у нее в голове. Разве этого она хотела? Разве об этом мечтала? Горькая усмешка искривила губы Гермионы, а левая бровь взметнулась вверх. Казалось, выхода не было: она хорошо представляла себе выражения лиц друзей и родных, если она откажет. Раньше она не задумывалась об этом. Она считала, что все было так, как должно было быть.

Гермиона снова закрыла лицо руками и упала на подушки.

Ей предстояло либо отказать ему, либо отказать себе.

*

- Гарри! Гарри, где ты был? – не успел ещё Гарри войти в «Нору», как к нему бросилась Джинни, – О… Понятно, – закончила она, увидев плетущегося за ним Рона.

- Ну а ты зачем здесь? – глянула она на поникшего брата, – Вроде, у тебя к Гермионе есть одно дело…

Джинни хитро заулыбалась, а потом чмокнула Гарри в ухо, и он тут же обнял её за талию.

Рон помялся на месте, но вышел и аппарировал обратно в Лондон.

На крыльце его встретили мистер и миссис Уизли, которые уходили от родителей Гермионы. Все четверо были в приподнятом настроении, но немного смущены.

- А вот и наш герой! – заулыбался мистер Уизли.

- Мы пока отправимся домой… потом поговорим с тобой, Рональд, его мама тоже улыбалась, но всё же была немного недовольна, – лучше принимать такие решения на трезвую голову.

- Да ладно тебе, Молли, – захохотал его отец, – с ними же и так всё понятно.

Он подмигнул миссис Грейнджер, которая сказала:

- Герм у себя, наверное, спит ещё. Иди наверх. Мы будем внизу, – она тепло улыбнулась.

Все ещё нетвердо шагая, Рон поднялся по лестнице и тихонько приоткрыл дверь в комнату Гермионы. Девушка, чуть более бледная, чем обычно, лежала на кровати с закрытыми глазами. Парень подошел и сел на кровати рядом с ней. Некоторое время он разглядывал ее спокойное лицо, четкие линии темных бровей, длинные сомкнутые ресницы и насыщенно-каштановые кудри, рассыпанные по подушке.

- Ты красивая, когда спишь… – выдохнул он.