Из песка и пепла

Пьер вернулся к перекрестку и решительно зашагал на запад.

– Ева, смотри! – Он протянул руку к горизонту. – Вон там, видишь?

Ева сощурилась и ахнула от изумления. Пьер указывал на тонкий белый шпиль, который возвышался в отдалении над горсткой пасторальных домиков.

– Merci, Анджело, – просто сказал Пьер.

– Merci, Анджело, – прошептала Ева. – А теперь помоги нам найти священника вроде тебя.

* * *

Она была эффектной женщиной – стройной и величественной, – а ростом едва ли уступала мужу. Однако за красотой амазонки скрывалась натура запуганной мыши. Анджело наблюдал из угла, как Грета фон Эссен заходит в церковь, преклоняет колени перед крестом и зажигает свечу. Затем она вознесла краткую молитву и исчезла за шторкой исповедальни, где провела еще несколько минут, прежде чем направиться обратно к огромным дверям церкви. Здесь-то ее и встретил Анджело. Он опять был без сутаны – лишь в рабочей одежде и старой фуражке, – и Грета покосилась на него с явным испугом.

Она быстро отвела глаза, но почти сразу же снова вгляделась в его лицо, склонила голову к плечу и поджала губы, точно никак не могла подыскать ему место в памяти. Анджело отчетливо увидел момент, когда ей это удалось.

Грета развернулась и заспешила в противоположную сторону, к двери слева от апсиды. Анджело в приступе ярости бросился следом, стараясь догнать ее по мере своих хромых сил.

– Стойте! – гаркнул он, когда она прибавила шагу. – Я просто хочу поговорить. Уж разговор вы мне задолжали.

Грета тут же замерла, будто подчиняться приказам давно вошло у нее в привычку. После чего медленно обернулась и уставилась на него с заметным трепетом.

– Мой муж сказал, что вы погибли. – В голосе женщины звучало осуждение, словно, посмев не умереть, Анджело совершил нечто недостойное.

– Практически. А он не упомянул, как именно я должен был погибнуть?

Она покачала головой.

– Ну конечно. Вряд ли бы это вызвало у вас любовь или восхищение. А что случилось с Евой, вам известно?

Грета быстро кивнула и перевела взгляд на сумочку, которую сжимала в руках. Ее била дрожь.

– Расскажите мне. – Анджело постарался смягчить тон.

– Ее депортировали.

– Куда?

– Не знаю.

– Вы даже не потрудились спросить? – Анджело говорил подчеркнуто ровно, но Грета все равно вздрогнула.

– Она мне солгала!

– Как? Как она вам солгала?

– Не призналась, что еврейка.

– Потому что вы не смогли бы вынести правду. Посмотрите, что стало с Евой… со мной, как только вы узнали.

– Она сказала, что вы ее брат. – Еще один упрек, который не имел никакого отношения к Грете. Она явно пыталась оправдаться в собственных глазах, объяснить себе то, что сделала.

– Я ей не брат.

– Значит, она солгала мне дважды.

– Ваш муж – кровожадный ублюдок, а вас беспокоит ложь во имя спасения?! – Анджело с трудом удержался от крика.

– Вы хоть вообще священник? – язвительно поинтересовалась Грета.

– Да.

– Видимо, не очень хороший, – пылко ответила она.

– Нет. Не очень хороший. Хотя я всегда делал все, что мог, – честно ответил Анджело и неожиданно понял, что это правда. Он всегда делал все возможное, исходя из тех сил и ресурсов, которыми располагал.

– Мой муж сказал, вы были влюблены в Еву. – И вновь насмешка, как будто любовь сама по себе была чем-то постыдным.

– Я всегда ее любил. И люблю. И отыщу, чего бы мне это ни стоило. – Анджело без тени раскаяния выдержал ее взгляд.

– Я знала, что у Евы кто-то есть. Вы тот парень из ее родного города. О котором она отказывалась говорить.

Анджело кивнул, и Грета сдулась у него на глазах, точно воздушный шарик. Когда она снова подняла взгляд, в нем больше не было ни насмешки, ни стремления защититься. Только сожаление.

– Я не хотела говорить Вильгельму. Я тоже заботилась о Еве. Но понимала, что если он выяснит правду не от меня – и выяснит, что я знала, – мне несдобровать. Фрау Карузо все равно рассказала бы кому-нибудь еще. Уж слишком сочным был секрет. Слишком соблазнительным.

– Мне нужно знать, куда увезли Еву. Вы сможете выяснить?

– Не знаю, – плаксиво прошептала Грета. Напуганная, она сразу впадала в беспомощный ступор, а, как подозревал Анджело, напугана она была большую часть времени.

– Выясните, куда ее увезли, и мы поможем вам выбраться из Рима. Вам лучше вернуться домой, синьора.

Грета мгновенно вскинула глаза:

– Почему? Разве немцы не побеждают? Американцев ведь разбили в Анцио?..

Анджело покачал головой. Он знал, что это лишь вопрос времени. Господь не будет безмолвствовать вечно.

– Наступление на Рим застопорилось. Но за американцами огневая мощь, численное превосходство и, что важнее, правда. То зло, которое я видел, необходимо остановить. Это война уже не между двумя равными, но противоборствующими силами, которые в чем-то не сошлись. Это война между добром и злом, правдой и неправдой. Зло должно быть остановлено. И его остановят. Когда это произойдет, люди вроде вас окажутся под перекрестным огнем.

– Если я узнаю, куда ее отправили, как мне с вами связаться? – тихо спросила Грета, даже не пытаясь спорить по поводу добра и зла, правды и неправды. В глубине души она понимала все и сама. Должна была понимать.