Из песка и пепла

13 декабря 1944 года

Признание: я не смог расстаться со скрипкой Евы.

Я прошел всю Францию со скрипичным футляром на спине. Окружающие иногда просят меня сыграть, а когда я отвечаю, что не умею, смотрят как на сумасшедшего. Может, я и правда сошел с ума. Все прочее, включая три законченных блокнота, осталось у сестер Святой Цецилии. Но со скрипкой Евы я расстаться не смог. Когда я ее отыщу, она наверняка захочет сыграть снова.

Сослуживцы считают меня странным. Взять хоть пасторский воротник, который я упорно надеваю вместе с формой вместо сутаны. Большинство капелланов ходят в военном. Думаю, Марио рассказал некоторым из солдат мою историю, чтобы пресечь кривотолки. Похоже, теперь все знают, что скрипка на самом деле принадлежит девушке, которую разыскивает отец Бьянко. Однако Марио не очень хорошо говорит по‑английски, так что боюсь даже предположить, какие слухи могла породить его болтливость.

Тем не менее косые взгляды значительно поредели, а солдаты начали называть меня «отец Анджело». Еще мне придумали кличку Херувимчик, но прозвища в армии дело обыденное и даже служат выражением симпатии. Иногда она напоминает мне семинарию – только с винтовками, недоеданием и волдырями от обморожения. Впрочем, в моем положении есть и плюсы: когда у тебя только одна нога, больше одной траншейной стопы[15] ты уж точно не заработаешь.

У протестантов есть гимн, где поется о спасении «души, полной дерзости». Моя мать пела его много лет назад – и вот вчера я снова услышал ее от одного солдата на межконфессиональной службе, которую проводил для дивизии. Не хочу выглядеть святотатцем, но я убежден, что только дерзость души удерживает меня в живых, так что я не желал бы от нее спасения.

Прошло почти четыре месяца с тех пор, как я оставил Рим. И чуть меньше девяти – с тех пор, как в последний раз видел Еву. Теперь вместо продвижения в глубь Германии нас без всяких объяснений перекидывают на восток, к Люксембургу. Одному Богу известно, каких сил мне стоит не покинуть подразделение и продолжать путь в одиночку. Остается молиться, чтобы душа Евы оказалась такой же дерзновенной, как и моя.

Анджело Бьянко

Глава 25 Бельгия