Из пламени и дыма. Военные истории

Я полетел дальше, приземлился – и, пока самолет заправляли, по всем правилам доложил комполка: мол, никаких следов падения самолета, равно как и повисшего на деревьях купола, никто не пускал с земли сигнальных ракет, ни единого дымка. Вот только на одном из озер я видел странных зверюг, похожих на крокодилов…

Продолжать он мне не дал, пустил по матушке (любил и умел строить так не хуже старого боцмана, да и взвинчен был из-за ситуации: сам он об этом не помянул ни словечком, но дураку ясно, что его то и дело дергали сверху, требовали доклада о результатах поиска, а то и самого материли). Кратко, сочно и выразительно объяснил, куда мне засунуть своих озерных крокодилов, да и любых других. Нам, рявкнул он, для полного счастья только крокодилов сейчас и не хватало. Продолжать поиски, старший лейтенант!

Я на него нисколечко не обиделся: пожалуй, на его месте держался бы точно так же. Не время заниматься какими-то там крокодилами…

Искали до темноты, искали ночью – те, кто (как и я) имел опыт ночных полетов. После нескольких часов перерыва на сон с рассветом вылетели вновь, челночить по своим квадратам… вернее, уже, согласно приказу, далеко выходя за их пределы.

Я вообще человек везучий, что не раз подтверждалось и в довоенные годы, и на войне. Если читали книги Марка Галлая, знаменитого нашего летчика-испытателя, Героя Советского Союза… а, не все? А я вот все, была и осталась у меня такая страстишка: читать мемуары летчиков наших и иностранных, переводившиеся у нас. Вот, посмотрите, три полки… Короче, Галлай писал на полном серьезе: везение – это прямо-таки физическая категория. Либо оно есть, либо нет. И если его нет, можно быть летчиком-асом, но при невезучести то и дело попадать в передряги, а то и кончить плохо. Я с ним полостью согласен: примеров хватало и везучести, и невезучести.

В общем, я его и нашел. Километрах в двадцати от трассы полета, километрах в шестидесяти от границы чащоб. Издали увидел высокий черный столб дыма, поднимавшийся на горизонте, – такая полосочка, ничуть не похожая на лесной пожар. Свернул туда, при моем приближении взлетела зеленая ракета, я уже не сомневался, что это наша потеря. И точно: вот он, самолет, лежит на брюхе с покореженным пропеллером и убранными шасси, буквально метрах в десяти от сплошной стены леса, неподалеку от хвоста дымит вовсю немаленький костер, а рядом он, голубчик, от радости подскакивает, махая мне руками.

Сесть мне там было негде, даже для «У-2» не хватило бы места. Сесть бы еще сел, но потом вряд ли взлетел бы – отмель еще годилась для аварийной посадки, когда деваться некуда, но там и моему «рус фанер» (как его потом прозвали немцы на фронте) не хватило бы разбега для взлета. Я прошел пару раз на бреющем над самым озером, покачал ему крыльями, помахал руками, показал на часы – мол, жди. И на максимальной скорости, какую только мог выжать, помчал на аэродром.

Комполка на сей раз, конечно, не матюгался, наоборот, улыбался во весь рот и хлопал по плечу со всей силушки. Фыркнул в усы свои роскошные, «под Буденного»:

– Ну вот, молодец, а то развел крокодилов… Вот кстати, а на том озере крокодилы были?

– Ни одного не видел, – сказал я серьезно.

– Вот и ладушки…

И он, довольный по самое не могу, быстрым шагом пошел на радиостанцию, докладывать наверх. Когда вернулся для заправки второй гидроплан (первый, севший раньше, был двухместным и для поставленной задачи не подходил), я с ним и вылетел. МБР-2 как раз и был четырехместным. Остались только оба пилота, я сел на место штурмана, предварительно показав на карте приблизительное место (карты чащоб у нас были скверноватые, кое-где с «белыми пятнами», и далеко не все озера и речушки обозначены), место за пулеметом задней турели стрелок освободил для того пилота.

Добрались довольно быстро, сели на озеро, подрулили к берегу. Сняли его, радешенького. Что потом оказалось… В полете у него стал барахлить мотор, то глохнуть, то ненадолго «просыпаться», быстро стало ясно, что с ним крепенько что-то не то (я сам пару раз попадал в подобные ситуации). Летчик был опытный (другого на новейший секретный истребитель и не посадили бы), быстро сориентировался: пора искать место для вынужденной, пусть даже придется изрядно отклониться от маршрута.

Парашют у него, разумеется, был, но прыгать он и не думал. Вслух не обсуждалось, все и так всё понимали: новейший секретный истребитель, если упадет пустой и разобьется, а то и взорвется, поди докажи потом, что тут не было твоей вины. Рассудить могли по-разному, времена стояли… суровые. Вот он и тянул. Высмотрел с грехом пополам подходящую отмель на озере, убрал шасси, видя, что места не хватает и самолет вот-вот влепится в деревья. Тряхнуло его хорошенько, но ремни выдержали, он даже не поцарапался, тоже был везучим.