Из племени кедра

– На бо-лото! – хрипло закричал Мироныч, но его голос потонул в раскате взрыва. Люди, подхлестнутые грохотом, быстрее заторопились на болотную чистовину. Они еще не знали, что и на болоте не найдут спасения. Не знали, что через несколько часов сухой торф загорится и болотце превратится в раскаленную сковороду. Будет кипеть и вырываться пар из пропитанной влагой земли.

– Мироныч, что теперь делать?.. Не выберемся мы отсюда… – растерянно заговорил молодой парень с обожженными волосами и сбритыми огнем бровями над воспаленными глазами. Он с надеждой смотрел на мужественного старика и ждал от него любой совет или приказ.

– А ты панику не разводи. Не оставят нас в беде…

– Эх, лопату бы сейчас… – сказал кто-то из группы.

Но лопат не было. И тогда Мироныч приказал рыть землю руками, хотя сделать это было почти невозможно: переплетенный накрепко кореньями багульника и других кустарников, торф плохо поддавался усилиям людей, но они в отчаянии не видели бесполезности своей работы и продолжали лихорадочно, срывая ногти, рыть яму.

4

Югана ничего не могла понять. Несколько дней Андрей молча уходил на берег, подолгу засиживался там.

– Шаман, мужчины из племени Кедра разговаривают с богами стоя, как с равными. Ты забыл это?.. – мягко сказала старая эвенкийка.

Но Андрей не слышал ее слов. Он плакал. Тяжелые всхлипы гордого Шамана перепугали Югану. Старуха насильно влила ему в рот разведенный спирт, усадила на топчан.

– Да, Югана… У меня нервы совсем сдают, – сказал Андрей, когда пришел немного в себя. – Я тяжело болен… Мне кажется, что я схожу с ума… Югана, у меня… Обещай, если будет сильный припадок… Пристрели меня и похорони. Я очень прошу тебя об этом…

– Югана не поднимет ружье на Шамана. Шаман – вождь племени Кедра. Если вождь знает, что ему нужно уходить из земной жизни, то советуется с чистым огнем.

– Спасибо, Югана. Прости меня за слабость… Я буду говорить с чистым огнем, – сказал Андрей, желая угодить старей эвенкийке.

Был древний обычай у людей из племени Кедра, сохранившийся в гордой легенде. Вождь племени считал самым могучим только огонь Тугэта. Когда вождь чувствовал, что приходит час прощания с жизнью, то приказывал самой юной и самой красивой девушке племени добыть чистый огонь трением, с помощью лучка. От этого огня поджигались сухие кряжи, наваленные в яму. Вождь прощался с родными, близкими и всеми людьми племени. На краю ямы он ударял себя в сердце охотничьим ножом, падал в огонь. Если жена вождя хотела быть рядом с мужем, ей не запрещалось. О такой женщине складывались легенды и песни, прославляющие мужество и верность в любви.

Югана знала этот закон племени. Решивший умереть говорит об этом, когда не видит другого выхода. Знал этот обычай и Шаман. Старая эвенкийка приняла последние слова Андрея как приказ готовиться к прощанию с последним вождем племени Кедра, и сердце ее наполнилось гордостью за своего сына.

Шаман сильнее смерти. Он презирает ее. Смерть поедает только больных, слабых и стариков. Шаман уйдет в небесный урман на крыльях бога Огня, Тугэта.

5

Маленький вертолет шел в дыму над бушующей огнем тайгой.

«Кажется, здесь!.. – подумал Костя. – Они…»

Небольшое сухое болотце, как черное блюдо средь огненных свечей. Ветер стелет дым к земле. Луна и огонь горящих деревьев превратили ночь в день. Костя увидел неясные фигурки людей внизу.

– Назад!!! – кричит он и повел вертолет на посадку растерянным от радости землеустроителям. – Беру только обожженных и раненых…

Но люди плохо слушаются команды.

– Колька, мы останемся с тобой, – крикнул Мироныч парню, который норовил первым попасть в кабину вертолета.

– Вернусь через несколько минут… Только четыре!.. – кричал Костя Миронычу, отошедшему подальше от вертолета.

Тот понимающе кивнул головой.

Медленно поднялся вертолет над стелющимся дымом, опахнул оставшихся раскаленным воздухом. И спасительница-стрекоза пошла над морем огня, увозя из гибельного огненного кольца уже отчаявшихся было людей.

6

Куйлюк молча помог спасенным вылезти из вертолета, а Костя махнул рукой: мол, убирайтесь от машины поскорее.

Вертолет снова оторвался от озера. И снова Костя сделал попытку вызвать по рации базу.

– «Улан»!.. «Улан»… Я – «Соболь»…

Молчит «Улан», база нефтеразведчиков.

– «Соболь»!.. «Соболь»!.. Я – «Улан»!.. – услышал наконец Костя из наушников торопливый голос, перебиваемый треском и шумом радиопомех. – Как понял?.. Прием!

– Я – «Соболь»… Вас понял. Высылайте скорее пятого. Через два часа буровая на Соболиной площади будет в зоне огня… Прием.

– «Соболь», слушает «Пятый»… Прием.

– «Пятый»! Вылетайте немедленно! К утру огонь уйдет на сотню километров севернее. Дым закроет все… Сообщите на буровую: пал идет по материковой тайге в сторону вышки…

Это было главное для Кости теперь: предупредить буровиков об опасности. Он хорошо знал нрав таежных пожаров, а сверху отчетливо видел направление огня. Ему хотелось направить машину к друзьям Ильи Кучумова, которые наверняка еще не подозревают об опасности. Но тут перед ним возникло лицо парня, который первым хотел влезть в вертолет…