Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Могла она увидеть отражение этого человека, и следил ли тот за Раисой? Теперь я не сомневалась.

Снова вернулась к картинке со стоящим у ограждения мужчиной и…

Волосы встали дыбом! Его левая нога чуть подогнута, словно колено не разгибалось до конца. Водитель машины, в которой была Лиана. Этого человека Раиса могла увидеть в стекле кафе, от него бросилась бежать. Если Раиса его испугалась, значит, могла рассказать что-то очень важное, этот человек опасен и для меня тоже.

С гибелью Лианы и даже Раисы ничего не закончилось. Напарник Лианы жив и следит за мной по-прежнему! Раиса его узнала, потому и попыталась сбежать. Опасность все время рядом с моими детьми, не важно, работает ли этот человек только на Асият, или на Сауда тоже.

Остаток пути я размышляла над тем, как рассказать о произошедшем Жаннет. Решила ничего не скрывать.

Жаннет выслушала меня внимательно, кое-что уточнила, в том числе о мужчине из самого кафе. Но больше всего её заинтересовало описание хромоногого и Раисы.

Заинтересовало, и только. Уже на следующее утро она извинилась, что не сможет в ближайшую пару дней заниматься моими делами и детьми, посоветовала быть осторожней и предупредить об осторожности воспитателей садика и… исчезла. У нее оказалась масса своих дел.

Я не могла настаивать или требовать от актрисы еще чего-то, Жаннет и без того слишком много времени потратила на возню со мной.

Но это оказались не все неприятные сюрпризы. Вечером в нашем доме появилась Настя. Я обрадовалась сестрице:

— Настя, наконец-то! Что у тебя с телефоном?

Вела она себя странновато, ответила, что была страшно занята, а потому отключила телефон. Со мной почти не говорила, зато много возилась с детьми.

Настя всегда так — если приедет, то от малышей не отходит, а они так и липнут к ней. Бывали моменты, когда я даже по-дурацки ревновала детей к сестре. Просто Насте пора рожать своих, она будет хорошей женой и матерью, ей пора выходить замуж за Сауда! Только нужно предупредить сестру обо всех подводных камнях такого брака, тех, о которых знаю я сама.

Но когда вечером я попыталась поговорить, то наткнулась на резкий отпор.

На вопрос, чем она занимается, Настя ответила, что перевелась учиться в Эдинбург.

— Зачем?

В ответ пожимание плечами:

— Надоел Лондон. Извини, мне надо собираться, пора…

— Настя, что у тебя случилось? Можешь не говорить, если не хочешь, но ты странно себя ведешь, я беспокоюсь.

В ответ получила заявление:

— Ты все время думаешь только о себе.

Я не поняла и заявила об этом сестре. Говорить, что я думаю только о себе, по меньшей мере нелепо, если и думаю, то лишь как о матери и защитнице детей.

— Вот именно. Ты все время говоришь «мои дети», а ведь они и дети Сауда.

— Но Настя, Сауд в их жизни появился совсем недавно и снова исчез. А я постоянно. И да, ты права, я все время отделяю себя и детей от Сауда. Знаешь, трудно за пару месяцев привыкнуть, что в их жизни есть папа, даже они сами об этом почти забыли.

— Чему ты очень рада.

— Тебе это Сауд нашептал в ушко? — Я попыталась рассмеяться, но смех вышел не очень уверенный и веселый.

Настя не обратила внимания на шутку.

— Ты ничего не сделала, чтобы быть с Саудом.

— А что я должна сделать?

— Надо было бороться за Сауда!

— С кем, Настя?

— С его женами, с матерью, со всей Аравией! А ты за него не боролась, ты предпочла сбежать.

У меня даже горло перехватило от такой несправедливости.

— Настя, я боролась за жизнь будущего ребенка и, уж извини, свою. Если бы погибла я, погиб бы и Сашка.

— Никто твоего Сашку губить не собирался, — пробурчала моя сестрица. Ей явно не хотелось продолжать разговор именно в этом направлении, Настю интересовал Сауд. Но я прекращать не собиралась.

— Ну, если вызвать преждевременные роды, да еще и предварительно убедив всех в том, что ребенок — девочка с патологией, не значит губить, то что же значит? Мне следовало ждать, пока все разрешится само собой? Я предпочла действовать.

— Сауд во всем этом не виноват. Ты могла попросить помощи у него.

У меня внутри все словно просело, опустилось ниже плинтуса и возрождаться не собиралось. Вот откуда ветер дует. Значит, права Жаннет, сказав, что Настя живет с Саудом в Лондоне. Я не против, совсем не против, но если так говорит Настя, значит, так же думает и сам Сауд.

— Это тебе Сауд сказал?

Она взъерошила все свои иголки, словно дикобраз.

— Да, а что? Я не имею права встречаться с Саудом? Кажется, ты мечтала с ним развестись?

— И сейчас мечтаю. Я не против, Настя…

Договорить не успела, сестрица фыркнула:

— Я вижу, что ты думаешь. Знаешь, я не такая романтичная, меня в гарем не крали и закаты в пустыне не показывали.

— Тихо, тихо. Настенька, я очень рада, что у вас с Саудом все сложилось. Только поверь, вокруг него все не так просто. Араб не бывает сам по себе, у него куча родственников, от которых многое зависит. Даже самый современный араб вынужден считаться с мнением своих… — я замялась. Как ей объяснить, что жизнь может отравить не только мать, но прежде всего старшая жена? В моем случае это была Моза, для Насти может оказаться Асият.