Из-под палочки (СИ)

Вот и сейчас она вошла к себе с залитого солнцем крыльца, но оказалась в потёмках, в перегруженных мебелью комнатах, заваленных вещами, которые она выволокла, когда собиралась в тур и в панике решала, что брать. Теперь ей предстояло распихать это всё по местам и найти место для сувениров, а завтра заново погрузиться в рутину, как будто ничего не было. Она никак не могла понять, как это сделать. Вот только что же была свобода, были горы и реки, поезда и унгуцы, Лиза и Ясень. А теперь это всё вдруг выключили, как кино, не дождавшись развязки, и снова вокруг мрачные застенки, и книга жизни продолжается даже не с красной строки.

Сил на то, чтобы открыть чемодан или убрать с кровати вываленную одежду, не было, так что Алиса пошла в свою рабочую комнату, спихнула с кресла коробку из-под кроссовок и села за бук. Его она с собой даже не брала — зачем, когда там, в выключенном теперь фильме, была настоящая жизнь?

Бук встретил её стопкой уведомлений. Просматривать сообщества по куклам она тоже не была готова. Это надо делать в спокойном состоянии, от скуки, чтобы убить время, а не тогда, когда сердце стучит в ушах в надежде достучаться до какого-нибудь решения. Какого, о чём? Алиса не знала. Она мотала уведомления, скользя по ним расфокусированным взглядом. Синенькие от сообществ, зелёненькие от календаря, сиреневые от мамы… о, розовое, а это что? Она моргнула и вчиталась. Проклятье, она забыла предупредить психолога, что пропустит визит. Так и знала, что что-то забудет, когда собиралась… Вина навалилась такая, словно по Алисиной вине у тётки попугайчик сдох. Она ведь сидела, ждала, готовилась к приёму… А Алиса просто забыла. Наверняка ей звонили с ресепшена, а она в это время… Кто его знал, чем она занималась. Может, бегала, может, спала, может, Ясеня дразнила.

От последней мысли стало особенно больно. Додразнилась, он даже не попрощался. Ещё и психологиню ждать заставила. Кругом молодец, вот папа-то похвалит! Уж наверняка доктор Кизи ему пожаловалась. Папа нашёл её для Алисы, когда та ещё в школу ходила, и с тех пор тщательно следил за тем, чтобы Алиса не пропускала сеансов и не расстраивала своего специалиста молчанием, враньём или агрессивными выпадами.

Алиса положила лоб на столешницу и покатала вправо-влево, смиряясь с мыслью, что надо звонить в клинику и назначать новую встречу. Половину этой встречи она будет выслушивать про свою безответственность в отношении собственного ментального здоровья, которая, несомненно, и является причиной, по которой это здоровье не улучшается. Вот брат в своё время, когда у него были проблемы, смог взять себя за шкирку и вытащить из болота, а она…

Алиса в панике вскочила и рванула обратно в спальню. Она же не поздоровалась с братом!

Кукла смотрела на неё в потёмках благожелательно, как задобренный божок. Алиса метнулась к чемодану, вывалила на пол всё содержимое и нашла крошечный кукольный сервиз из чайничка, расписанного ковылём, и чашечек не крупнее булавочной головки.

— Я тебе привезла, — прошептала она, расставляя наборчик на столике у локтя брата. — Сувенир с Муданга. Ты там не бывал. Представляешь, теперь я бывала где-то, где ты нет.

Это была такая странная мысль… Вроде и горькая — потому что брат, скорее всего, уже нигде никогда не побывает, — но и внезапно греющая. Алиса сделала что-то особенное. Что-то необычное. Что-то, чего от неё никто бы не ожидал. Пусть это было не её решение и не её достижение, но теперь она приобрела жизненный опыт, которого не было ни у брата, ни у папы. Никто из них не бывал на Муданге, а Алиса бывала. Никто из них не катался на подводном поезде, а Алиса каталась. Это была глупая, детская гордость, но она немножко компенсировала горечь.

Алиса всмотрелась в кукольное лицо брата. Ставя чайный набор, она немного задела его руку, и теперь он как будто указывал на лежащий там же на столике игрушечный телефон.

— Позвонить? — пробормотала Алиса, привычно принимая это как знак судьбы. Маленький такой, незначительный значок. — Кому?

Она мысленно перебрала людей, связанных с братом, которым она могла бы позвонить. Первой на память пришла Лиза, но с Лизой они всего несколько дней как виделись, чего ей звонить? Кристинка? Алиса поёжилась. Она полностью разделяла Лизину неприязнь к этой девушке. Лиза формулировала свою неприязнь словами — мол, переобувается в прыжке, только и жди подставы, но Алисе скорее просто казалось, что Кристинино восхищение братом было каким-то болезненным. Чья бы корова мычала, конечно, но по собственной воле и без веского повода связываться с ней Алиса бы не стала. А кто ещё?