Из-под снега

— Это с самого начала так можно было, старый? Мой наставник просто не захотел?

— Да. До него новопосвящённых вводили в круг только так. Прочие игрища — для сильных и опытных мудрых, по обоюдному согласию. И охотников мудрые раньше в круг не таскали, не полезно это ни телу, ни разуму. Короче, ты права, малая, ошибки нужно исправлять… Куда мы теперь? К фиорду? Ты ведь знакома с теми Камнями?

— Как же не знакома, они были мне первыми! Изо льдов посвящения — к вымершему отчему дому, наставник очень хорошо всё подгадал.

Странно: здесь и сейчас, посреди внезапного лета, Вильяра не чувствовала ни горя, ни злости. Она могла о чём угодно думать и говорить спокойно, с лёгкостью отслеживая цепочки причин и следствий, проницая за поступками и событиями хитросплетения замыслов.

— Старый, если мы не собираемся петь тут Усмиряющую стихии… А я думаю, пока рано… Я уверена, нам пора идти. К дому у фиорда, поскорее.

— Да, я тоже думаю, что Усмиряющую — рано. Идём. Запоминай новую песенку и тяни путеводную нить к своим камням.

Померк ослепительный летний свет, мороз перехватил горло, и Вильяра запела новое приветствие, уже другому кругу. Мудрая не хотела обижать свои первые Камни, они не виноваты, что сделал тут с нею наставник. Латира подпел Вильяре, знакомясь с кругом, а больше им незачем было задерживаться.

Тропу от Камней вниз замело и продолжало заметать. Чтобы не тонуть в сугробах, преисполненные силой мудрые запели летучую песнь и тут же обратились в два снежных вихря. Пурга из помехи стала подмогой, ветер — попутный. Так бы и мчаться до ворот дома, но вихрь-Вильяра, отлетев на сотню шагов от Камней, закружил на месте и рассыпался, вновь обернувшись женщиной.

— Латира, смотри! — мудрая выхватила из сугроба обугленный череп с ножом в глазнице, пнула ещё какие-то горелые кости. — Клянусь летним полнолунием, это был Средний Наритьяра!

Латира уже стоял рядом, принюхивался и осматривался:

— По зубам узнала?

Вильяра фыркнула:

— Ага, улыбочку ни с чем не спутаешь. А следов ворожбы почему-то мало, и какие-то они странные…

— Я готов поклясться солнечным затмением в середине зимы, что убил беззаконника твой Нимрин! Вот это, несомненно, след его меча, — старик подобрал кусок наискось рассечённой плечевой кости, потыкал пальцем в идеально ровный срез. — Ни один клинок Голкья не разрубит так. Только чёрная сталь из-за звёзд. И я чую, тёмный колдовал здесь. Не повезло поганцу Среднему с новой игрушкой, ох, не повезло!

Вильяра пошла расширяющейся спиралью, загребая ногами снег и напевая возвращение утерянного. Выкопала маленький ножик южной работы: чистый, без следа крови, и больше ничего. Вернулась к месту смерти беззаконного колдуна — Латира всё ещё рылся в обугленных костях, напевая какое-то незнакомое заклятье.

— Старый, кроме этой падали, тут никого и ничего. Но меня беспокоит, насколько поганец успел потрепать Нимрина, и где мой воин сейчас? — Вильяра полезла в поясной кошель за волоском для поиска.

— Не трать запасы, малая, позови его. Вдруг, теперь он тебя услышит?

Глава 19

Ромига шёл по коридору сторожким шагом разведчика. В доме было нехорошо. Нет, обострённые чувства нава не улавливали присутствия в ближайших пещерах кого-то живого и недружелюбно настроенного. Если где-то и был переполох, то далеко, отсюда не слышно. Что именно не так, понять пока не удавалось. Мули тоже ощущала неладное: снова приникла к Ромиге, мелко дрожала и не пыталась высвободиться.

Он не стал возвращаться в комнату, где его держали взаперти, и где остался труп Арайи. Девчонка, вероятно, ужаснётся виду мертвеца, а она и так в панике. Ромига искал место, чтобы поговорить с Мули в комфортной обстановке. Лучшие покои, по логике вещей, должны принадлежать хозяину, и там же может найтись немало любопытного. А защита, скорее всего, сдохла вместе с беззаконным колдуном.

— Мули, в какой комнате жил Великий Безымянный?

— З-зачем, зачем тебе, оборотень, покои мудрых?

— Затем, чтобы узнать больше о том, кого я убил, и воздать должное его памяти, — Ромига поймал боязливо-недоуменный взгляд и добавил. — Так полагается по нашему, оборотнёвскому обычаю… Ты говоришь, покои мудрых, а не мудрого? Там жил не только Наритьяра Средний?

— Там жили трое, трое мудрых нашего клана. Иди вперёд, оборотень, пятая дверь по левой стороне.

Первая из пяти дверей была Ромиге знакома: именно туда он не хотел возвращаться. Идя мимо, спросил девушку:

— Что за этими дверями, Мули?

— Здесь жили гости, гости мудрых. А может, и сейчас живут.

— Они пришли и остались здесь по доброй воле?

— Я не знаю, оборотень, тётки служили им. Тётки и бездомный Арайя. Я приходила к Великому со стороны жилых покоев, мне не велено, не велено было заглядывать дальше, — говорить девчонке явно было легче, чем молчать, тишина в доме неприятно давила.

— Твои тётки не говорили, есть ли здесь кто-то сейчас?

— Есть, есть, точно есть, но я не знаю, где именно. Они кого-то лечили, мои тётки, они наши лучшие знахарки. Потом ещё кому-то они носили еду, самую лучшую еду, самую почётную. Мули тоже добыла себе такую, Мули — воительница.