Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

Это относилось к Тооли и Лииму. Односельчане понесли через зал короб. Я заметила, что многие женщины перешёптываются, глядя на них. Больше всего внимания привлёк Тооли, особенно его заплетённая в две косы борода. Одна из женщин, ещё молодая, не старше меня, приложила к подбородку два закрытых веера, округлила глаза и часто заморгала. Её соседки захихикали, но, заметив, что я смотрю на них, тут же раскрыли свои веера и спрятали за ними усмешки.

Навалять бы этой шутнице, а потом зажечь веер и вставить ей в задницу - пусть бегает, дымит. Вот веселуха будет!

Пока я придумывала наказание и раздумывала, где бы подловить наглую девку, чтобы его исполнить, парни поставили короб перед императором и открыли крышку. Стоявшие неподалёку придворные вытянули шеи, рассматривая что в коробе. На их набеленных лицах появилось алчное выражение.

Император в сторону короба даже не взглянул.

Наставник приблизился к его ложу императора и встал напротив.

— Садись, — лениво произнёс император.

Он протянул унизанную перстнями руку и указал на пол у своих ног по другую сторону от девушки в монетах.

— Я постою, — сухо ответил Наставник.

Император с досадой облизнул губы и кивнул ожидавшему неподалёку слуге в белой с голубым одежде. Слуга тут же наполнил вином кубок и протянул императору.

— Итак, глава рода Свирх, что ты можешь сказать в своё оправдание? — спросил Зигмунд Второй.

В зале сразу стало так тихо, будто император и Наставник остались вдвоём. Даже монеты на костюме девушки перестали звенеть.

— Мы скорбим о твоей потере и о том, что не сумели защитить твоего посла от руки убийцы, — отчётливо проговаривая каждое слово, сказал Наставник. — Враг оказался хитёр и обманул наше доверие, скрываясь под шкурой ягнёнка.

Император отпил из кубка. Слуга тут же промокнул его губы шёлковым платком.

— Мне сказали, у него была сообщница из вашего рода, — заметил император.

— Она уже наказана, — сдержанно подтвердил Наставник. — Убийца тоже не уйдёт от расплаты. Это вопрос времени.

Император в упор посмотрел ему лицо подведённым чёрным глазами:

— Но это не вернёт мне друга.

Наставник вздохнул и проронил:

— Мы скорбим о твоей утрате. Я тоже потерял при поимке убийцы несколько дорогих мне людей. Тем сильнее будет наказание негодяя.

Император растянул в улыбке чувственные губы и сказал:

— А я уже готов был отдать тебе в жёны свою дочь. Сейчас вижу, это было бы тоже самое, что скормить её диким зверям.

На скулах Наставника заходили желваки, но он не ответил.

— Молчишь, — злорадно протянул император. — Правильно, что тут ответить? Я слышал, у вас и разговаривать-то не все умеют, а тявкают, как лисы. И спариваются по-звериному.

В толпе придворных уже в открытую засмеялись. Мы подобрались, готовые к бою даже без оружия, но караулившие у стен стражи взяли нас в кольцо и направили мечи.

— Ты говори, но не заговаривайся! — с едва сдерживаемой яростью процедил сквозь зубы Наставник.

Император громко рассмеялся и зло сощурил глаза:

— Ты в моей империи, Глава, и я могу говорить всё, что пожелаю. Впрочем, — он посмотрел на свои ногти с таким видом, словно они интересовали его гораздо больше, чем разговор с Наставником. — Впрочем, довольно. Вот моё слово: за убийство посла империи Тарганен твой род облагается данью, которую вы должны будете выплачивать два раза в год. Меха, кожа, древесина.

— Древесина? — переспросил Наставник.

— Да, с этих пор половина вашего леса будет принадлежать империи Тарганен.

— Это невозможно! — отрезал Наставник. — Лес неприкосновенен.

— Неприкосновенен, как и жизнь моего друга, которого убили в вашем лесу, — улыбнулся император и знаком приказал слуге налить в кубок ещё вина.

— Ты не понимаешь, — процедил сквозь зубы Наставник. — Мы живём в Лесу только потому, что он дал нам укрытие. И деревья мы рубим только те, на которые указывают Духи. В будущем эти деревья всё равно погибнут:заболеют или в них попадёт молния.

— Ай, охотиться у вас раньше тоже нельзя было, — небрежно отмахнулся от него император. — Но как-то вы это с Духами утрясли. Теперь договоритесь о вырубке деревьев.

Я вспомнила, что действительно охотиться в Лесу ещё пять лет назад было запрещено. Но потом отец пошёл на уступки знатным людям империй за то, что нам снизили пошлину на торговлю в Будре. Помню в день, когда было заключено это соглашение, отец ходил мрачнее тучи и несколько раз повторил, что ничем хорошим это не закончится.

— Вырубка деревьев совсем друго... — начал Наставник, но император его перебил:

— Ты меня утомил. Разве я спрашивал твоё мнение?

Он сел на ложе и обратился к стоявшему ближе всех придворному:

— Разве я спрашивал его мнение?

— Не было такого! — с готовностью воскликнул придворный.

Вокруг подобострастно засмеялись. Император повернулся к Наставнику и, уже в открытую издеваясь, сказал:

— Вот видишь, не было такого. А потому, забирай своих дикарей и возвращайся в лес. Осенью мои люди приедут к вам за данью. Возьмём столько, сколько нужно. Захотите помешать, сошлю вас на Пожарище, там незаселённой земли много.