Из России с любовью

– Прости, братан. – Рома отполовинил от бороды огромный кусище и помог стонущему Пашке остановить кровотечение.

Джон, окончательно придя в себя, шептал что-то нечленораздельное и не понимал, отчего все хохочут.

– Ну, что? – Рома обернулся к ребятам. Вытер окровавленные руки о халат и усталым голосом произнес: – Кто еще хочет получить подарочек от Деда Мороза?

Отсмеявшись, вся компания направилась обратно в дом.

– Снегурочка, это его внучка? – Недоверчиво спрашивал Джон, с опаской поглядывая на Деда Мороза. – А где тогда ее родители?

И опять все почему-то смеялись. Ответа никто не знал.

– Ну, как ему Дед Мороз? – Сразу с порога спросила бабуля.

– Очень впечатляюще, – ответил Дима, едва сдерживая смех сквозь слезы.

Джон

Они обещали, что будет весело. Они говорили, что баня это приятно. Что она расслабит, отвлечет, согреет. Никто не предупреждал, что это настоящий сеанс мазохизма. Даже Джастин промолчал – бежал в эту камеру пыток впереди всех.

– Нужно раздеться.

– Почему именно голышом? – Смущался британец.

И недоверчиво озирался по сторонам. Дед Веня, Дима, Роман, Паша, Джастин – все бодро разделись и ждали только его. Деваться было некуда. Сбросив одежду, он напялил шлепанцы и под ободряющее улюлюканье ступил внутрь.

– Гуд? Гуд? – Дружно переспрашивали они, пока британец озирался.

Черные от жара стены, темно-желтый свет, большая, промышленная печь, шаткие деревянные скамейки. Но смущало британца не это, а то, что ровно через десять секунд ему стало нечем дышать, и больно было моргать.

– Нужно сопротивляться жару. – Объяснил Дима, преграждая путь к свободе.

– О’кей. – Пробормотал Джон, гадая, как надолго хватит его здоровья.

Они расселись на лавках плечом к плечу. Точно гномы возле печки: Дима раздал всем остроконечные шапочки. Нет, ну, только русские могли в такую жару носить шерстяные шапки!

– Чтобы мозги не закипели. – Пояснил Джастин, широко улыбаясь.

Британец чувствовал, как открываются его поры, как по плечам и лицу текут реки пота. Терпеть становилось все труднее. И тут дед Веня встал, чтобы подогреть камни в печи, полив их водой.

– А сейчас начнется жара! – Радостно объявил Дима.

«Эй, ребята, а до этого что тогда было?!» – опешил Джон, но сказать ничего не мог – кипяток, растворенный в воздухе, уже раздирал его легкие. Похоже, русские решили сварить его заживо!

– Хорошо! – Крикнул Роман.

Джон мог поклясться: на их лицах была радость и улыбки.

Музыкант почти набрался смелости, чтобы совершить отчаянный бросок и прошибить лбом дверь, когда присутствующие вдруг схватились за какие-то ветки с листьями.

– Что это? Опахало? – Кашляя, спросил он.

И они реально сначала разгоняли им воздух, но уже через пару секунд началось нечто страшное, что напомнило Джону изгнание дьявола. В темном помещении воняло горелыми апельсинами и травой, а раскрасневшиеся парни в клубах раскаленного дыма отчаянно хлестали друг друга ветками по всем частям тела.

Сначала он наблюдал за этим сеансом экзорцизма, забившись в уголок, а затем стал тихонечко прокрадываться к выходу. Вот как раз в этот момент кто-то и огрел его горячим веником по спине.

– А-а-а! – Взвыл Джон.

– Правильно, – похвалил Дима. – Кричи. В бане надо орать.

– Ложись. – Скомандовал Пашка.

Не отбиваться же от компании душевнобольных, все-таки шансы не равны. И британец послушно лег лицом в лавку.

– Это полезно! – Приговаривали они.

Какая от этого может быть польза? У него, наверняка, останутся шрамы от плетей.

– А бить-то зачем друг друга? – Спрашивал он, вскрикивая каждые две секунды.

– Ну, как? – Опешил Дима. – Сам-то себя не похлещешь!

Они гладили его веником, растирали, чтобы грязь отстала от кожи, а потом снова беспощадно колотили. А затем, вместо того, чтобы оставить в покое, вдруг окатили ледяной водой. И снова били. И еле живого заставляли нырять в снег, чтобы ожил.

Холод, жар, холод – семь кругов ада. Это и была русская баня.

Закутанный в махровый халат, Джон вернулся к столу. Он больше не чувствовал себя нафаршированным рождественским гусем. Он чувствовал себя обновленным, умиротворенным. Еще ни одно испытание в жизни не приносило ему такой награды за страдания.

Похоже, баня смыла все его тревоги.

Маша

– Почему весь вечер показывают этот фильм? – Спросил румяный Джон, кутаясь в халат.

– Это «Ирония судьбы». – Объяснил Дима, падая на стул рядом с ним. – Его смотрят каждый год. Это традиция.

– Зачем?

Калинин пожал плечами:

– Чтобы понять загадочную русскую душу, наверное.

Довольная бабуля порхала вокруг стола, подавая горячее. Маша помогала ей расставлять тарелки. Дед Веня притащил бутылки шампанского и поставил на стол. Фокус с самогонкой, которую он потихоньку потягивал из чайника, похоже, удался, поэтому дед рассчитывал, что ему и игристого перепадет.

– Готовимся к свиданию с президентом! – Объявила Зоя, раздавая красные колпачки с белым мехом.

Ребята охотно надевали их на головы.

– Мне б дожить, – зевнул Пашка, глядя на часы, а затем на экран телевизора.

– Кто не веселится до утра, тот слабак! – Потрепала мужа за плечо Солнцева.

– А чего мы ждем? – Поинтересовался Джон, заметив общую суету.