Из России с любовью (СИ)

- Все так плохо? – Генри скривился, но в глазах не было печали из-за подпорченной мордашки.

- Хуже некуда, - кивнул Эван, - но знаешь, ты мне все равно нравишься, - он набрался смелости и прикоснулся губами к губам Генри.

- Я есть хочу, - захныкал Генри ему в губы, но не отстранился.

- Хорошо, пошли.

Парни выбрались из постели, превратив ее в поле сражения. Эвану пришлось выдать Генри несколько своих вещей, включая и нижнее белье, так как одеть то, что было на нем прошлой ночью, невозможно. Харрисон презабавно смотрелся в его одежде. Во-первых, она была ему прилично коротка, а кофта обтягивала настолько сильно, что с каждым движением, Генри казалось, что она треснет по швам.

- За неимением лучшего…, - развел он руками, недовольно смотря на, покатывающегося со смеху, Эвана.

К столу они спустились, когда стрелка высоких часов в гостиной перевалила за полдень. Эван провел гостя на кухню. Огромное помещение, обставленное дорогущей мебелью в классическом стиле. Белоснежный монументальный кухонный гарнитур из натурального дерева, золотистые детали поблескивали на солнечных лучах, множество шкафов в которых спрятана вся техника, чтобы не портила общую концепцию помещения. Посередине стоял круглый белоснежный стол, вокруг которого располагались три стула, обитые дорогим текстилем, схожим по рисунку с тяжелыми шторами, скрывающими окна. Светло-желтые стены с легким налетом золотистых росчерков, белоснежный потолок с обилием декора и великолепная каскадная люстра посреди этого великолепия. На полу крупная плитка в цвет стен, чистая без единой соринки, затерявшейся в укромном уголке. Генри пораженно выдохнул. У дизайнера, работающего над этим помещением, был отменный вкус. Все кричало о статусности и состоятельности владельцев. Здесь можно легко представить себе степенное чаепитие, но трудно – студенческую вечеринку, и жить в таком пространстве нужно уметь.

- Шикарно, - вдохновленно произнес Генри, замерев на пороге.

Эван только пожал плечами и занялся приготовлением нехитрого завтрака для оголодавшего гостя. Харрисон опустился на один из стульев и начал внимательно прожигать спину Эвана взглядом. В домашней уютной одежде, со спутанными после сна волосами, парень казался таким близким и теплым. Руки сами собой тянулись к нему, хотелось подойти и обвить его талию, чтобы поцеловать длинную тонкую шейку, спрятанную за каскадом мягких волос. Чем больше Генри любовался крутящимся возле плиты парнем, тем больше понимал, что раньше был безгранично слеп, ревнуя Дилана. Раньше Эван казался парню излишне худым, сейчас же худоба выглядела изящностью, раньше длинные волосы хотелось повыдергивать, а сейчас запустить в них руку, чтобы насладиться их гладкостью и шелковистостью. И вообще, Эван был такой, такой….

- Эв, давай встречаться, - выпалил Генри, опасаясь передумать.

Хозяин дома резко обернулся, и из его ослабевших вмиг рук выпало яйцо, растекаясь по плитке прозрачной лужицей с яркой, солнечной серединкой.

- Что-о-о-о? – Эван даже не обратил внимания на потерю и во все глаза таращился на Генри.

- Давай встречаться, - повторил Харрисон, наслаждаясь произведенным эффектом.

- Что неожиданно влюбился? – ядовито поинтересовался парень, чем удивил парня сверх меры.

- Нет, но хочу попробовать.

- Угу, пробовал уже один, - бросил Эван и ушел с кухни.

Генри еще некоторое время посидел, переваривая реакцию Броуди, а потом отправился на поиски. Эван обнаружился в гостиной. Парень сидел в одном из глубоких кресел, вытянув ноги.

- Прости, не хотел тебя обидеть, - Генри опустился в противоположное кресло.

- Ты не обидел, просто твой брат…

- Редкостная сволочь, - закончил фразу Генри.

- Именно так. И я согласен попробовать, - тихо произнес Эван, разглядывая мысы тапок.

Харрисон порывисто поднялся с кресла и подошел уже к своему парню, наклонился и поцеловал. Провел языком по нижней губе и втянул ее в рот, смакуя и посасывая. Несколько секунд заторможенного промедления и Эван подался ему навстречу. Генри углубил поцелуй, скользнув языком в рот, провел им по ровному ряду белоснежных зубов, приласкал небо и встретился с языком Эвана, чтобы затеять нежную борьбу за первенство. Генри нравилось так властно целовать парня, вести в этом поцелуе, доминировать в отношениях, делать так, как он считает нужным. В этих отношениях он будет ведущим. Такое еще неизведанное и новое ощущение, но такое сладкое и упоительное, как и сами губы мальчика, со страстью отвечающего на ласку, которую он дарит.

- Может, ты все же меня накормишь? – поинтересовался Генри, отрываясь от пухлых губ.

- Несомненно, - выдохнул Эван, а его щеки слегка окрасились румянцем.

В груди парня зарождалось что-то теплое и нежное, бархатный комочек, который тянул мохнатые лапки к Генри, желая схватить его и присвоить окончательно и бесповоротно.

***