Из России с любовью (СИ)

Гильом и Инес, хоть и не плакали, но их настроение тоже оставляло желать лучшего.

— Простите, друзья, сама не понимаю, как так вышло, что на ум пришла именно эта сказка, — сажая на колени Авелин, сказала я. — Настроение такое.

— Мария, вы уезжаете? — вдруг спросил виконт.

Умный мальчик растёт. Наблюдательный — сама учила, — думающий. Ишь как требовательно смотрит, ожидая ответа. Губы поджал — копия отца.

— Скорее всего, да. В ближайшее время мне придётся покинуть замок, — со вздохом ответила я. — Не планировала, но судьба так повернулась.

— Вы нас больше не любите? — малышка подняла на меня глаза, готовые вновь пролиться слезами. В её схеме мира всё просто, если любишь, то будь рядом.

— Вы единственные в этом мире, кого я люблю, — прижала я к себе девочку.

— Если не уедете, то превратитесь в пену? — продолжила расспрашивать Авелин.

— Скорее в злую ведьму, — грустно улыбнулась я.

— Но вы обещали! — Инес, недовольная новостью, обиженно надула губки.

— Обещала, — спокойно признала я сей факт. — Но это было, когда рядом с вами не было отца, учителей и Вивьен. Сейчас всё изменилось…

— Они не станут нам рассказывать сказки, — всхлипнула Авелин.

У каждого свой резон, но я уже приняла решение.

Попрощавшись с детьми, я вышла из башни и чуть не налетела на Ивана.

— Мария Павловна, а я тут вас жду.

Очень хочется сказать что-то ехидное, задевающее самолюбие, но я молчу. Это тоже школа бабули:

— Хочешь заставить собеседника нервничать — молчи. Не кивай, не поддакивай, не корчи рожи, а просто смотри ему в точку на межбровье и молчи. Тишина тягостна, поэтому собеседники и стараются заполнить её разговором. А когда человек нервничает, может и лишнего сболтнуть. Поэтому смотри, молчи и слушай.

На юге в горах ночная тьма после заката солнца опускается быстро. Казалось, не более получаса назад горели золотом шпили на замковых крышах, а вот уже поползли густые тени из углов и узких проходов. Ещё несколько минут, и собрались во дворе густые сумерки. Как сейчас. Дежурный магический светильник дворик между двумя строениями освещает слабо. Мой взгляд в сумраке отследить трудно. Но я смотрю в ту точку, о которой говорила бабуля. Смотрю, молчу и слушаю.

Правда, без особой надежды. Думаю, что этот нехитрый приём торговый представитель и сам знает. А если вспомнить, как он магией заставлял людей говорить правду и быть услужливыми, то, скорее всего, я проиграю. Но продолжаю держать лицо.

И «поплыл» Иванушка, занервничал. Мочку уха непроизвольно слегка дёрнул, с ноги на ногу переступил, обшлаг на сюртуке поправил. Молчу, смотрю, слушаю.

— Мария Павловна, наверное, я должен объяснить свой внезапный порыв, — смотрит вопросительно, но я молчу. — Понимаю, что был неправ. Но я испугался, что могу потерять вас. — Едва сдержала улыбку, вспомнив слова из какого-то штатовского фильма о медиках: «Мы его теряем!». Хорошо, что торговый представитель всего лишь на колено упал, а не бросился делать мне искусственное дыхание. — И письмо ваше… — ага, значит письмо он всё же получил. Было у меня подозрение, что обманул меня Эймери, но нет. Прости, старик! — Я, как прочёл, хотел броситься в Драгиньян, но пришёл приказ срочный, который я не мог оставить без внимания. Всё же я на службе. — Достаточно, Ванечка, дальше можешь не продолжать. Главное я услышала. — Да и проверил я через браслет ваш, что вы в безопасности. Иначе послал бы человека доверенного. — И на том спасибо, но кажется, что не всё он сказал, поэтому продолжаю хранить молчание. Иван помялся немного и продолжил: — Я, как только проводил вас, запрос послал о вашем наследстве. Провели расследование, но не на местном уровне, как это поначалу было, а магоследователь высшей категории из столицы выезжал. Ваши подозрения о покушении на семью подтвердились. Величайшим повелением вашего дядюшку осудили. Мануфактуру и все земли, принадлежавшие вашей семье, переоформили на вас и выдали документы. Также конфисковали и перевели на ваш счёт сумму дохода, которую вы могли бы получить за эти годы. Правда, точно посчитать возможности не было, поэтому доход усреднённый. За следственную ошибку, повлёкшую за собой все те тяготы, которые вам пришлось пережить, на ваш счёт в банке перечислена компенсация. Вы теперь богатая невеста, Мария Павловна, и смело можете возвращаться в Россию. — Молчу, потому что это не мои деньги, не моё поместье. Это известие могло бы порадовать Машеньку Вежинскую, а мне оно каким боком? Моё молчание настолько достало Ивана, что он завершил свой монолог ещё одной новостью. — Я намерен подать прошение об отставке и, если вы позволите, Мария Павловна, то могу сопроводить вас домой.

Вот как… «Такая корова нужна самому». Конечно, Ружинский не граф и к его расчёту добавляется симпатия, которую я от него чувствую, и моя расположенность. Но не этого я хочу. Не этого…

— В качестве жениха? — всё же не удержалась я от ехидства.

— Это как вам угодно будет, Мария Павловна. Но повторюсь, если вы примете моё предложение, я буду счастливейшим человеком, — с лёгким поклоном ответил торговый представитель.