Из России - с приветом (Баллады о Боре-Робингуде - 2)

Время растягивается как в рапидной съемке - но только для одного лишь ниндзя: левый... смотрит в сторону, шея открыта... правый...

- Сашок! Глянь-ка, хачики!

Три богатыря мигом оборачиваются, и в глазах их вспыхивает то же пламя, что у андерсеновских разбойников, узревших беззащитную золотую карету: мимо шествуют двое кавказцев в сопровождении пары бла-андынок, только что арендованных, похоже, на известном блядодроме у скверика перед зданием Биологических институтов на Ленинском-33... Ясно, что неумытому чурке (с которого, видать, и правда, взять больше нечего) при грядущей "проверке паспортного режима" торчать близ штабной "канарейки" - ну, совершенно незачем! Сашок не глядя сует ему паспорт - "Вали отседова, мухой!", и богатырская застава перестраивается в боевой ордер; чурка дважды себя упрашивать не заставляет - а еще, типа, ру-усского он не знает!

...А три богатыря в бронежилетках приступают к своеобычной "проверке паспортного режима" так и не осознав, что смерть только что прошла от них впритирочку, буквально задев их разлетающимися полами своего конкретного кашемирового пальто.

74

Профессор Ким прошел уже зоны таможенного и паспортного контроля в Шереметьеве и коротает последние предотлетные минуты перед стеклом магазинчика "Duty Free", похожего на встроенный в стену аквариум. Вокруг простирается пустой и обширный полутемный зал с зеркальным полом из черного полированного лабрадорита, в котором отражаются сходящиеся в дальней перспективе квадраты потолочных светильников - так и ждешь, что из этого полумрака явится барон Юнгерн с тремя Орденами Октябрьской Звезды на черном монгольском халате... Профессор обессилено замер на границе извечной, как физический вакуум, тьмы, заполненной неясными, но равно пугающими смыслами, и мягкого света витрины "Duty Free", обращающего в жидкое золото содержимое гедонистически-пузатых коньячных бутылок и дробящегося в бесчисленных самоповторах меж гранями разложенных на чернобархатных прямоугольниках топазов и изумрудов.

Повинуясь внезапному импульсу, Ким делает шаг к стеклянной двери, и створки ее сами собою раздвигаются, как бы приглашая его в этот уютный сеттельмент.

- Как вы думаете, - чуть смущенно обращается он к непроницаемому блондину, тенью следующему за его правым плечом, - моя кредитная карточка... в этом магазине она действует?

- Само собой. Хотите проверить - на месте ли ваши пятьдесят тысяч?

- Нет-нет, что вы! - всплескивает руками профессор - Просто... я ведь никогда не дарил ей драгоценностей - у нас никогда не хватало... ну, вы понимаете... А тут - такой случай... немыслимые деньги...

- Гм... Если хотите совета - лучше купите ТАМ: здешние ювелирные изделия и дороги, и никудышны по качеству...

- Вы полагаете?..

- Я полагаю, - едва заметно улыбается блондин, - что вашей Ирине сейчас нужен один-единственный подарок: вы сами. Пойдемте, профессор...

Под сводами зала, над владениями барона Юнгерна, где само время застыло в кристаллическую решетку, разносится вкрадчивый голос дикторши: "Внимание! Совершил посадку самолет, выполняющий рейс Караганда-Франкфурт. Этеншен, плиз!.."

75

Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют там и сям лампы световой разметки - будто искаженное отражение звездного неба в нефтяной луже. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус. Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в свете автобусных фар; все они - в том числе и возвышающийся на правом фланге Витюша - смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере смертников никому не идет на пользу.

- Внимание, осужденные! - выступает вперед МГБшный генерал; поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной печатью. - По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста ...надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию. Смир-рна!! - рявкает он на разом сломавшуюся шеренгу. - Нале-во! Шагом марш на посадку!

Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши, осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом национальном приветствии типа "Зиг хайль!", приобретя оттого комичное сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него спутников Одиссея.

76