Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

В первом классе нам выдали учебники, составленные по так называемому комплексному принципу. В книге для чтения материал был сгруппирован по разделам: «Времена года», «Труд» и так далее. А так как страна испытывала бумажный голод, то учебные пособия печатались на тонкой оберточной бумаге, причем разноцветной. Мне нравилось такое разноцветье, хотя на синих, лиловых, розовых страницах буквы не всегда были ясно видны. Во времена нэпа в такую бумагу в булочных заворачивали хлеб и пирожные. Канцелярские принадлежности: тетради с промокашками, ручки и карандаши производства концессионных фабрик Хаммера (или Гаммера, как тогда говорили), ластики, чернильницы-непроливашки и перья с магическим номером «89» – каллиграфической мечтой школяра – покупались через школьные кооперативы (тогда в стране повсюду внедрялись различные кооперативные формы). Школьники сами управляли кооперативом. Во втором, кажется, классе путем голосования я стала председателем кооператива в нашей школе. Форму, в которую облекался наш кооператив, я уже не помню. Знаю только, что кооперативной деятельностью мы занимались под руководством одного нашего молодого учителя. Ездили с ним вместе на склад за школьными принадлежностями, а затем не то продавали их, не то распределяли среди учащихся. Скорее все-таки продавали.

Кстати, о гаммеровских карандашах. Благодаря им мне запомнилось имя этого предприимчивого американца Арманда Хаммера, который в самом начале нэпа примчался в Советскую Россию, встретился с Лениным и получил исключительные концессионные права на разработку асбестовых рудников и полное доверие Советского правительства. Ленин подарил американцу свою фотографию с дружеской надписью: «Товарищу Хаммеру». А в выданной ему официальной бумаге предписывалось всем должностным лицам Советской России «оказывать товарищу Хаммеру всяческую помощь и содействие». Благодаря этому Хаммер развернул широкую посредническую деятельность.

Он помогал привлекать в Советскую Россию западные инвестиции. В частности, на деньги компании Форд началось строительство автомобильного завода в Москве – будущего «Москвича». Не забывал и о своем личном бизнесе – организовал производство асбеста и строительство огромной карандашной фабрики, первой в СССР, продукция которой продавалась по всему миру. Шестьдесят лет спустя имя Арманда Хаммера снова оказалось у меня на слуху – уже в Китае, открывавшем свои двери иностранным инвесторам. Я с изумлением прочитала в китайских газетах о том, что «состоялась дружеская встреча тов. Дэн Сяопина с американским предпринимателем Хаммером». Неужели тот самый? Неужели еще жив? Оказалось, жив, и тот самый. Имея острый нюх и накопленный во времена нэпа опыт сотрудничества с коммунистами, Хаммер раньше других учуял возможности, открывающиеся в Китае. Магическую роль, несомненно, сыграла и разрекламированная им встреча с Лениным. Хаммер и в Китае получил что хотел: право на создание предприятия по добыче угля в провинции Шаньси. Чуть позже в Пекине прошла художественная выставка, на которой была представлена богатая коллекция Хаммера. Как выяснилось, это были в основном картины из Эрмитажа и других фондов, купленные по дешевке в нэповской России.

Вернемся в те далекие времена. Тогда общественная жизнь в нашей начальной школе била ключом. Выпускали стенгазету и рукописный альманах наших собственных сочинений. Я была активным «общественным деятелем». Состояла членом редколлегии стенгазеты. Перед праздниками 7 Ноября и 1 Мая мы допоздна засиживались за ее оформлением – резали, клеили, красили. И были очень горды, когда плод нашего кропотливого совместного труда вывешивали на всеобщее обозрение. В четвертом классе меня избрали даже председателем учкома (ученического комитета), и я смело, без малейшего смущения открывала и закрывала общие школьные собрания, проводила заседания учкома.

В школе у нас работали всякие кружки – физкультурный, драматический, хоровой. Самодеятельность была хорошо поставлена. Мы выступали с инсценировками, приурочивая их к праздникам.