Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью

Пуля снизилась над правым берегом, куда переправились небольшие подразделения наступавших частей, пролетела над оврагом, где торопливо окапывались бойцы в мокрых гимнастерках и шинелях. Одежда парила на их спинах. Пуля хотела ударить хотя бы в одну из них. Давно она этого не делала, но передумала. Метнулась вдоль реки вверх. Там все еще шел бой. Он продолжался несколько часов и вымотал обе стороны. Увидела, как по лугу ползла группа русских. Видимо, разведка, решила она. Их поджидали два немца. Они засели за поваленной ольхой, приготовили пулемет. Один уже взялся за рукоятку и плотно прижал к плечу приклад. Второй, втянув в плечи голову, держал на ладонях ленту с маслянисто поблескивающими патронами, И в тот самый момент, когда первый номер, уже держа русских на мушке, готов был нажать на спуск, пуля пробила ему полевую кепи и вышла в затылок. Пуля не любила раненых. Всю ночь она носилась над плацдармом, отбитым штрафным батальоном, над взорванным мостом, над небольшим городком, а когда забрезжил рассвет, и река окуталась туманом, вернулась назад, к тому оврагу на правом берегу, напротив которого высовывался из воды остров. Ее тонкое чутье подсказывало, что именно там затевается главный пир нового дня.

Глава девятая

Над Днепром стоял туман. Казалось, что в такой вязкой мути не только птица, но и пуля не пролетит, запутается в серых, смешанных с остатками предутренних сумерек космах и обессиленно упадет в черные глухие воды могучей реки. Но уже в следующее мгновение эти фантастические размышления Кондратия Герасимовича Нелюбина оказались опровергнуты самой реальностью произошедшего.

Он лежал на краю оврага и смотрел в бинокль на немецкую траншею правее Днепра. Часть ее, примыкавшую к оврагу, немцы бросили, забаррикадировав на изгибе мешками с песком. Установили пулемет и сейчас с той позиции, видать, тоже обшаривали в бинокль обрез оврага. Своим появлением здесь Седьмая рота задала им хорошую задачку. В какое-то мгновение Кондратий Герасимович оторвался от бинокля и увидел, как из тумана скользнула вверх небольшая птица. Она легко поднялась к неподвижной стене деревьев, благодаря которым овраг немного даже возвышался над окрестностью. Птица уселась на ветку крайнего дуба, качнула ее, перепорхнула на другую. Тотчас вслед на нею из тумана прилетела еще одна. Это была парочка дроздов, припозднившихся в здешних местах, но, видать, уже приготовившихся к отлету. А может, они уже и летели на юг, перебирались вдоль реки, каждый день по нескольку десятков километров — вниз, вниз. Так и долетят до теплого моря и земли, где никогда не бывает ни снега, ни морозов, где полно еды и спать можно без гнезда, просто на ветке. Эти мысли Нелюбина прервала пулеметная очередь из немецкой траншеи. Трасса прошла значительно выше обреза оврага, где окопались бойцы и почти все пулеметные расчеты. Потому что если их начнут выкуривать из оврага, то подкатятся именно отсюда. Верх оврага они заминировали. Закрыли двумя отделениями. А со стороны города местность болотистая, негодная для маневра. Там дежурил пулемет и часть стрелков.

Вторая очередь, как и следовало предполагать, легла точнее. Слава богу, никого не задело. Голову под нее никто не подставил. Метрах в двадцати, в неглубоком отроге оврага, где еще с вечера окопались бронебойщики и двое бойцов прикрытия, устраивали свой наблюдательный пункт артиллеристы. Видать, неосторожно двигались или шумнули. Вот и получили в качестве предупреждения на будущее.

Но пулеметчик тут же дал несколько коротких очередей вниз, в клубящуюся гущу непроницаемого тумана.