Из сказок, еще не рассказанных на ночь...

— Возьми меня с собой. К себе. В этой мелочи ты же мне отказать не сможешь? Умереть рядом с тобой. — Кай выпрямился и на его лице заострились скулы, как всегда бывало в его юности в момент несгибаемого упрямства. Фрейя снова увидела того заносчивого мальчишку, который смеялся ей, тысячелетней богине в лицо, расшвыривая ногами почти собранные в слово осколки, заставляя себя чувствовать юной. — Не хочу здесь. Тут и умирать придется строго по часам. Думаю, что Герда уже всё размерила и сочла. А я хочу без расписания. Хочу, чтобы сердце билось от счастья, а не вяло колыхалось в семейном счастье, как в бульоне. Пусть не долго будет биться, но от любви.

Она откинулась на спинку кресла, поглаживая ладонями подлокотники, отполированные временем и руками любимого мужчины, точно зная, что жене здесь не было места. Никогда. Точная копия её кресла…

— Что ж, почему бы и нет, — она махнула ребром ладони, смахивая не существующую пыль с подлокотника, и на кухне снова что-то упало. Фрейя потерла пальцем никогда не существовавшее пятно и заодно стёрла память у Герды и встала.

— Возьмем с собой? Мне кажется, ты к нему привык. — Похлопала ресницами, ощущая себя пятнадцатилетней и протянула руку Каю. — Пойдём?

— Я сам.

— Хорошо. Присаживайся.

Кай откинул в сторону одеяло и заставил свое тело сесть, спустил ноги, одну за другой и держась за изголовье кровати встал. Тонкая белая линия очертила его губы, но Фрейя не бросилась ловить его локоть. Её Кай не простит ей оскорбления жалостью. Он слишком горд для этого. Она просто ждала, глядя, как босые ступни дрожат в усилии движения вперед. Кай дошёл. Сел и сдержал выдох облегчения. Фрейя присела на подлокотник и сказала:

— Домой.

4. Эту «вечность» я соберу сам

Сессрумнир встретил холодной искрящейся стерильностью. Посреди зала сидел парень. Юный Кай был так сосредоточен, задумчив и обеспокоен, что даже не обратил внимание на материализовавшееся рядом кресло и сидящих в нём.

Он встал и пошёл по кругу, обходя полированное стекло зеркала и бормоча под нос:

— Герда сойдёт с ума от беспокойства. Она уже, наверняка, подняла по тревоге все полиции мира. А если разлюбит меня? Пока я здесь играю в игры. В глупые детские игры в сказку. Может я не прав? Может быть и не нужен здесь этот осколок? Хотя, нет. Осколки срастаются, когда находят своё место. Нужен. Нужен. Где эта бестолковая богинька? Шляется где-то. А меня Герда ждёт. Ждёт же? Или уже подняла в воздух все ВВС мира и ищет меня? Она может. — Парень усмехнулся и двинулся дальше, выискивая несросшиеся кусочки. — А этот хорош. «Ребята, вы так любите друг друга. Заработайте на своей любви. Постройте крепкий фундамент своему счастью…» Нет. Все на месте. Где эта богиня с последним осколком разбитого сердца?

Кай вздрогнул, когда чья-то рука коснулась его плеча. И тут же раздался голос:

— Кххе. Кхее. Молодой человек, спасибо большое, но эту «вечность» я соберу сам. А вас действительно ждёт любимая. Фрейя, его Герда, ждёт его?

— Да. И не только она. Юного Кая ждёт и она, и, пока ещё не рожденный сын. Спустя пару лет у них родится дочь. Да, Кай, вам пора. Вас действительно ждут. Один обязательно исполнит своё обещание. Он всегда держит слово. От себя обещаю, что и ваша с Гердой любовь и любовь всех ваших потомков будет с первого взгляда и до последнего вздоха. Спасибо за всё.

А парень во все глаза смотрел на дряхлого и совершенно седого мужчину, с рассыпанными по плечам прядями. В такой же старой, как и он, клетчатой фланелевой пижаме. Босого. С худыми обтянутыми почти прозрачной кожей руками и ногами, но с совершенно счастливым лицом. За его спиной, на подлокотнике, невесть откуда взявшегося кресла, сидела сияющая таким же счастьем, еще утренняя Снежная Королева — ледяная богиня Фрейя. А эта женщина излучала столько тепла и света, что ледяные чертоги словно затаились в предчувствии капели. «Скоро весна», — невпопад подумалось парню, и он вдруг вспомнил слова Одина: «Сказка должна завершится при тебе».

— Можно я досмотрю сказку? — неожиданно сказал он.

— Мы не знаем, каким будет конец, — пожал плечами старик.

— А разве бывает конец у любви?

Старик засмеялся. Звонко. Громко. Счастливо.

— Хотелось бы думать, что — нет. Но жизнь конечна. Не теряй времени. — Он оглянулся на смотрящую на него с нежностью Фрейю и решительно кивнул. — Не будем затягивать финал.

Старик положил свою руку на сердце и позвал последний осколок разбитого сердца любимой:

— Сердце моё, иди на свет. Пора…

5. Сходим проверим?

— Знаешь, о чем я думал эти годы? Остались ли наши следы на крыше Фолькванга…

— Фолькванг растаял. Но наши следы всё ещё где-то есть. И, — Фрейя сморщила нос и прошептала, — на крыше Асгарда точно есть. Сходим, проверим?

6. Эпилог

— Ну, за любовь! — Один поднял свой стакан с водкой и отсалютовал.