Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала

И как раз тогда в сложную ситуацию попал сводный отряд дагестанской милиции в селе Ванаши-Махи. Наш «Тайфун» срочно отправили в тот район на помощь милиционерам.

Об этом необходимо рассказать особо. Дело было так: дагестанские милиционеры вошли в село, расположились в его центре и решили попить компот — нашли время и место! Боевики за всем этим какое-то время просто наблюдали, и затем, естественно, атаковали их. В этом бою около десяти милиционеров погибли, более двадцати были ранены.

Необходимо было вывести милиционеров из Ванаши-Махи. С этой целью одна группа нашего отряда «Тайфун» двинулась по ущелью в сторону села.

Другой группе отряда «Тайфун», которой командовал я, и спецназу ГУИН из Курска была поставлена задача взять господствующую высоту, метров шестьсот вверх. Мы стали подниматься, разбрасывая вперёд и вокруг гранаты из подствольников, чтобы создать перед собой зону безопасности. Таким способом постепенно боевиков мы оттеснили. Мы заняли высоту и, как могли, окопались в щебёнке, зная, что к семи вечера нас должны были сменить.

Перед нами эту же высоту пытались занять бойцы из краснодарского отряда ГУИН. Боевики с высоты их обстреляли. Потерь у наших не было, только одному нашему бойцу пуля попала в мушку автомата.

Вся это местность — сплошные горы с ущельями. Склоны самой высоты покрыты кустами-колючками и мелкими камнями. Сверху всё хорошо просматривалось, поэтому незаметно боевики подойти могли только ночью. Массовой атаки мы не ожидали, но отдельные боевики могли подобраться. Так и произошло, когда на следующий день после нас позиции на высоте занял курский отряд ГУИН. К ним незаметно подобрался боевик, и в бою тогда погиб Михаил Токарев. Посмертно его наградили орденом Мужества. А самому боевику удалось уйти.

Для родителей это было страшным ударом. Трагедия усугубилась тем, что за год до этого в Курске, пытаясь спасти утопающую женщину, погиб его брат Александр Добротворцев. Таким образом, оба брата погибли, а больше детей в семье не было…

Ночью боевики вполне могли нас атаковать. Что творилось дальше в «зелёнке» (густые заросли. — Ред.), было непонятно. Мы видели «вертушки» (вертолёты. — Ред.), которые вечером пролетели над нами дальше вперёд в сторону Кадара и высадили десант. И потом всю ночь мы слышали звуки сильного боя как раз с того направления. Стрельба то разгоралась, то затихала. Скорее всего воевал десант, который высадили с вертолётов. Мы переживали, потому что стрельба продолжалась очень долго, и предполагали, что нашим там приходится несладко.

Сверху нам было видно, как выходили дагестанские милиционеры: досталось им крепко, шли еле-еле, вид у них был побитый.

А в шесть часов вечера начался проливной дождь. Одеты мы были легко, на себе был только боекомплект. Ни плащей, ни палаток, ни еды…

Я запрашиваю командиров: «Когда нас сменят?». А мне отвечают: «Нет такой возможности». Часам к одиннадцати вечера стало так холодно, что передать словами это просто невозможно! Вся одежда промокла насквозь. И сейчас я помню, какой мукой казались нам эти долгие часы под проливным дождём без всякой возможности где-либо спрятаться или согреться! Нескончаемая пытка в течение многих часов с прилипшей к телу ледяной мокрой одеждой!.. Мы с Колей Евтухом пытались одежду повесить над собой на колючки. Ничего не помогало. Тогда мы троих ребят направили вниз, чтобы они разжились в штабе хоть парой бутылок водки или спирта, — хоть как-то согреться. Это было тоже очень непросто: ночью спускаться по осклизлым от дождя камням, а потом снова взбираться с каким-то грузом в гору. Но нам не приходило даже в голову, когда мы посылали ребят, что в этом нам могут отказать! Вы не поверите: нам-таки отказали… Водку в штабе не дали, да ещё и послали куда подальше.

Когда мы на следующий день спустились, то узнали, что штабисты сами квасили постоянно, водка-то у них была. Не хочется думать о людях совсем плохо: наверное, они просто не поверили, что мы были на грани, что реально замерзали! А под утро нас тряс такой колотун, что я думал, что от переохлаждения мы тут все разом и окочуримся. Но чудны дела Твои, Господи! После такого… у нас никто даже не заболел. Тут невольно проводишь параллели с Великой Отечественной. Фронтовики рассказывали: было всё — обморожения, ранения, но гриппом и ангиной не болел никто. Каждая клеточка организма в такие моменты включала все свои защитные силы, отвечая на состояние стресса, в котором находился боец.

На следующий день на этой высоте нас сменил другой отряд. Ещё через день курский отряд ГУИНа занял позиции на высоте. Именно в эту ночью боевик убил одного нашего бойца, а сам ушёл.

Позже мы поднялись в горы к Кадарской зоне. Нам — пяти отрядам спецназа ГУИНа, которые прибыли из разных регионов страны, — поставили задачу занять перевал между селами Ванаши-Махи и Чабан-Махи. Остальные отряды должны были нас прикрывать. По плану командования, после взятия нами перевала спецназ Внутренних войск «Кобра» должен был штурмовать гору.