Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала

Ползём дальше, карабкаемся по камням. До штаба «Кобры» добрались только к ночи. Остальные два отряда чуть ниже остались и прикрывали потом нас снизу и сбоку.

Наутро от генерала из Внутренних войск команда опять всё та же: «Вперёд! Расстреляю!..». Ребята из «Кобры» в шоке, это давление на психику сверху действует губительно. А в это время продолжается дождь, техника колёсная так и не может подойти к нашим позициям.

Дальше без огневой поддержки какие-то действия предпринимать было бессмысленно. Нам на месте это очевидно: надо подождать, пока немного земля подсохнет. Но вместе с этим я понимаю, что если мы не пойдём с «Коброй» вперёд, то генерал сделает именно нас виноватыми во всём.

Говорю ребятам: «Пошли на позиции». Понятно, что было это безрассудно и отчаянно с нашей стороны, а делать всё равно нечего. Приползаем на выступ, по которому с трёх сторон метров с двухсот-четырёхсот нас «духовские» пулемётчики и снайперы начинают долбить непрерывно. Картина безотрадная: кругом коровы раздувшиеся лежат, они попали под бомбёжку заодно с боевиками. Тут же боевик мёртвый валяется. Накануне через бугор он из мёртвой зоны за бугром вылез и, как камикадзе, взорвал себя и троих ярославских омоновцев.

Перед самой высотой, куда нам надо лезть, — опять тот самый бугор. За ним нам ничего не видно. Решили насколько пар пулемётчиков со снайперами вперёд выдвинуть, чтобы они хоть как-то нас прикрыли. Но только они метров двадцать-тридцать проползли, как боевики их заметили и давай с горы по ним лупить! Ребята на открытом месте лежат. Ничего сделать нельзя. Еле-еле мы их назад оттянули.

А полковники в штабе, на которых генералы по рации орут, что они их расстреляют, опять дают команду «Вперёд!» взводным и заместителю командира «Кобры» по спецоперациям майору Коле. Сами-то командиры находятся в штабе, в доме в низине, по ним-то никто не стреляет!

Вдруг смотрю — на небольшое деревце залезает солдатик со снайперской винтовкой и начинает бить в тыл, по крыше дома, где находится наш штаб. Я ему: «Ты что делаешь!?.» А он рукой махнул — это он так офицерам в штабе решил показать, что пули-то кругом летают…

А командиры всё кричат, стоит такой ор… Тут подходит к нам майор Коля. Он понимает, что должен идти вперёд, это как раз на него кричат. И в то же самое время он ясно понимает, что идти вперёд нельзя. Естественно, что Коля нервничает, дёргается. Подошёл к нам в открытую и стоит. Мы-то сами лежим под бруствером, в землю уткнувшись. Прямо над нами гранаты от «духовских» подствольников пролетают, но взрываются чуть дальше, нас не задевают.

Генеральский напряг — дело обычное. И многих уже нормальных ребят это погубило. Вот и Коля стоит теперь: не знает, что делать. Мы ему: «Коля, присядь, пригнись хотя бы!». А на голове у него сфера (защитная каска. — Ред.) с ярким таким камуфляжем. И буквально через минуту видим — закрутился он, как юла, начал движения какие-то странные совершать. Сам в одну сторону как-то непонятно полетел, сфера с головы — в другую!.. Мы втроём к нему бросились, к земле прижали. Вкололи укол обезболивающий. До сих пор помню его взгляд умоляющий… Видим — у него в области виска пулевое отверстие!

По рации докладываем: «У нас «трёхсотый!» (раненый. — Ред.). А время — часа четыре, через час уже начнёт темнеть и «вертушки» вообще не полетят. Дождь продолжается, колёсная техника к нам наверх подойти не может! Но что-то из техники на гусеничном ходу всё-таки к нам пробралось. Колю спустили вниз и успели до темноты в госпиталь в Махачкалу доставить. Он выжил. Это был единственный случай на моей памяти, когда для спасения одного человека были предприняты такие действия. Потом, когда потери стали массовыми, всё опять пошло привычным порядком.

Тут смотрим — два «крокодила» (ударные вертолёты МИ-24. — Ред.), которые сопровождали МИ-8 с раненым Колей, идут прямо на нас. Я говорю соседям слева, ярославским омоновцам: «Обозначьте зелёными ракетами левый фланг, а я — правый, чтобы они по нам не долбанули». Обозначаю зелёной ракетой свой правый фланг и вижу, что они слева на центр нашей позиции пускают красную ракету — дают вертолётам целеуказание на нас! Я связываюсь со своим штабистом и кричу очень нехорошими словами: «У вас есть связь с вертолётами? Нас обозначили красными ракетами, вот-вот по нам ударят!..» Минута тишины… А вертолёты так красиво на нас идут! Вдруг слышу: «Циклон» (это был мой позывной), это отвлекающий маневр. Они прикрывают вертушку с раненым».

Опять нам командуют: «В атаку!». Теперь через нас взвод Внутренних войск должен был пройти, а мы должны были его прикрывать. Бездарность этого приказа обсуждать не с кем, поэтому пошли вперёд. Боевики таким шквальным огнём встретили!.. Несколько человек сразу ранило. Ребята остановились и начали отходить. Мы раненых вытаскиваем и слышим, что гул от стрельбы на нас надвигается — боевики сверху пошли в атаку! А у нас позиция плохая: из-за бугра, что высится перед нами, мы ничего не видим, только слышим нарастающий гул стрельбы.