Из смерти в жизнь… Советские солдаты России

Тут «тигр» выходит. Расстояние до него метров сто пятьдесят. Остановился, снарядом «сорокопятку» разбил, пострелял в наших, которые в стороне были… Думаю, что сначала он мог самоходку мою и не заметить — мы же были все в грязи! Но тут вдруг «тигр» пушку разворачивает прямо на нас! Я только успел подумать: «Господи! Но не могла же тётя Маня ошибиться!». Жить нам оставалось несколько секунд… «Тигр» пушку на нас навёл, подержал-подержал… И вдруг отводит, не выстрелил. Чудо! В стороне по дороге идут два «шермана», отстали от остальных. До них километра два было. «Тигр» их поджёг и снова возвращается ко мне! Опять наводит пушку, держит… И вдруг даёт задний ход, не отводя пушку. И ушёл за железнодорожный мост!.. Меня все потом поздравляли со вторым днём рождения.

Когда «тигр» ушёл, мы стали самоходку из грязи вытаскивать. Наши через мост так и не пошли, ушли другой дорогой — той, на которой «шерманы» подбили. Когда самоходку вытащили — уже ночь. Думаю: «Чего ехать за своими в обход? Немцы отсюда же ушли». Переправились через реку. Она в этом месте неширокая. Вдруг слышу — рядом гудят моторы. Решил, что наши. Выезжаю на шоссе и упираюсь прямо в «пантеру»… Задний ход — там тоже «пантера». Получилось, что в темноте мы вклинились в немецкую колонну. Вдруг команда: «Вперёд!». Прошли с полкилометра, остановились. Немцы бегут вдоль колонны и по броне стучат: «Командиров — в голову колонны!».

Думаю: «Можно, конечно, бросить самоходку и убежать. Но это же особый отдел… И ещё позор и братьям моим на фронте, и родителям». А плен для меня вообще был равен самоубийству.

Мысли убежать больше не появлялись. Я наметил план. У меня с собой была немецкая карта. Их карты были более точные, чем наши, — ведь немцы уже наступали в этих местах. Смотрю — километра через полтора дорога уходит направо. А прямо дорога просёлочная ведёт в ту сторону, куда наши ушли. Перед перекрёстком я приотстал, и «пантера» передо мной ушла далеко вперёд. И как только она стала поворачивать направо, я её нагоняю и буквально метров с десяти-пятнадцати бью её в зад из пушки! Запылала… Немцы стали стрелять беспорядочно, а мы драпанули. Стоял густой предрассветный туман. В нём мы быстро скрылись.

Вижу впереди у деревни несколько самоходок СУ-76. Я не знал, что накануне днём тут было побоище страшное. Встречает меня Лёнька Куперфиш. Рассказал ему про историю с «тигром» и немецкой колонной. Он: «Ну и везёт же тебе, Тимка!».

Окончательно рассвело. Вижу: километрах в двух на пригорке «тигры» в землю врытые. Немцы умудрялись за ночь врываться в капониры, очень дисциплинированные были. Я Лёне говорю: «Давай, поедем, и «тигра», который крайний, рубанём!».

Я карты хорошо читал: вижу овраг, из которого если метров на двести выйти, то как раз можно «тигра» в борт достать. Лёнька говорит: «Поедем на моей!». И поехали мы на его машине. Подъезжаем, а «тигры» как раз из капониров выходят! И тот, который мы наметили, тоже. Лёня командует своему наводчику, куда целиться, делает выстрел, но попадает в каток! А «тигру» это — как укол, у него даже гусеница не слетела. Лёню как парализовало: смотрит на меня и ничего не делает! Кричу: «Задний ход и прыгайте!». Дали задний ход, выпрыгнули. Самоходка уже почти скрылись в овраге, как «тигр» ударил ей в боевое отделение. Пушку разнесло, но самоходка не загорелась, осталась на ходу. И мы все живы.

Лёня спрашивает: «А что мне теперь будет? «Смерш»? (военная контрразведка. — Ред.)». Говорю: «Ладно, там посмотрим. Давай, назад поедем. Что-то наши танки загудели. Потом будем думать».

Подъезжаем к нашим, у нашей самоходки один корпус без пушки. А оказалось, что наши завелись, чтобы драпануть от «тигров»! Ситуация сложная: понимаю, что надо Лёню выручать, — ведь я виноват, что подбил его на «тигра» пойти. И ещё вижу, что наши пошли в ту сторону, где я «пантеру» сжёг. Их же там точно встретят!

И тут ещё «тигры» в атаку пошли! Но я всё-таки решил «тигров» со своей самоходкой встретить. Думаю: между домов я их подкалиберными смогу достать, только надо в точечку на броне попасть, в место определённое.

Тут вижу — чуть в стороне танк стоит, «ИС-2» (советский тяжёлый танк «Иосиф Сталин». — Ред.). А накануне тут же побоище танковое было, наших много побили. Но этот вроде целый, не сгоревший, башня на месте. Подбегаю к танку, постучал по броне. Механик-водитель — старший техник-лейтенант — открыл свой лючок. У механика на погонах три звезды, у меня — одна. Спрашиваю: «Чего стоите?». — «Командира ждём». К тому времени некоторых из тех наших ребят, которые драпанули, «тигры» расстреляли. И нам отход, получается, отрезан. Спрашиваю танкистов: «В позорный плен пойдём или будем драться?». Сдаваться вроде никто не собирался. Спрашиваю: «Сколько снарядов?». Заряжающий: «Шесть, из них один — с уменьшенным зарядом».