Из собрания детективов «Радуги». Том 2

—  Хочешь знать правду, Де Пальма? Так вот, Баукьеро мне не нравится.

—  А мне не нравится его собака. Это не значит тем не менее…

Иными словами, они бегают по кругу, а круг все не смыкается. (Мне нужно позвонить Иоле.) Что еще обнаружил Ривьера в кабинете Триберти? Или синьоры Рипамонти?…

И сразу новая картина. Он распахнул дверцу «альфа-ромео», и машина помчалась к дому синьоры Рипамонти на квадратной площади, где мальчишки в разноцветных майках гоняли мяч. Синьора Рипамонти под бульканье кипящей воды в кастрюле (« Простите, я сейчас попробую припомнить») ответила: нет, кажется, он об этом не спрашивал. Она сама ничего не подсказала Ривьере, и Ривьера ничего ей не открыл. Но ушел он довольный, видно, нашел то, что искал.

—  Азаваттаро? Как ты думаешь, Де Пальма, он нашел лишь адрес Азаваттаро?

Четвертая дверь — ведущая к синьорине Фольято:

—  Ривьера не говорил вам о некоем Азаваттаро?

Фольято: — Нет, он не назвал имен.

Ботта: — Господин комиссар, Ривьера был человек… не совсем обычный. Душевная травма, вызванная тем, что он не такой, как другие, явно привела к деформации…

Но куда все-таки Ривьера поехал после визита к Дзаваттаро? Что он мог увидеть в мастерской, кроме фаллоса? Связал этот факт с какими-то другими, только ему известными?

Снова дверь к Дзаваттаро:

—  Он говорил только с вами, Азаваттаро? Вы в этом уверены?

—  Конечно, уверен. Мы минут пять постояли во дворе, а потом он сел в свой «фиат-500» и уехал.

—  А с вашим рыжим работником он не виделся?

—  С Освальдо? Нет, не виделся. Ручаюсь вам.

—  В случае нужды где мы ею найдем, этою Освальдо? У вас есть его адрес?

—  Ал, он живет в Венарии. Но они между собой не ю-ворили, Освальдо тут ни при чем.

—  Вы-то откуда знаете? Что вам сказал Ривьера? Попробуйте повторить все в точности. Напрягите хорошенько память, напрягите…

—  Я вам все сказал. Все, все!

Де Пальма внезапно вспомнил и выстроил в ряд все камни, загадочные камни, о которых упоминал Гарроне: каменный фаллос, которым его убили (« От камня к дереву», — сказал монсиньор Пассалакуа), каменный пестик, которым проломили голову Ривьере, надгробные камни, каменные урны в мастерской Дзаваттаро…

—  Здесь, Сантамария, должна существовать какая-то связь. Нужна идея, одна удачная идея.

—  А тот адвокат? Может, стоит снова вызвать ею на допрос?

—  И графинь? Вдруг они знали Ривьеру?

—  И сестер Табуссо? Ведь возле их дома мы нашли сумку, плащ и оранжевые брюки.

—  А того кукурузника из ресторана?

—  А сестру Гарроне? Его мать? Может, и их стоит доставить сюда?

Достаточно было на миг воцариться молчанию, как оба они, и Де Пальма и он сам, ощущали, что таинственная связь между двумя преступлениями слабеет, факты утрачивают свою достоверность. Значит, Гарроне был убит проституткой во время ссоры из-за какой-нибудь тысячи лир, а Ривьеру убил Кампи, тоже после ссоры. Ну, а камни — всего лишь плеоназм, игра случая?

(Все-таки нужно позвонить Иоле.)

Вместо этого он снова вызвал синьорину Фольято и супругов Ботта. Спросил у Фольято:

—  Ривьера вам не говорил, где он был и кою видел в промежутке между одиннадцатью часами утра и тремя часами дня?… Даже не намекнул? Подумайте как следует.

Фольято (истерическим голосом): — Нет! Нет!

—  Подумайте хорошенько. Сосредоточьтесь. Попытайтесь все-таки вспомнить.

—  Нет. Он вышел в одиннадцать, отнес документы в Техническое управление, а потом… не знаю, куда он отправился. Он мне не говорил!