Из современной английской новеллы

Майкл стал спускаться по лестнице впереди нее. Лицо его все еще пылало. Миновав туалет для персонала и кухню, они вышли на бетонный четырехугольник двора. Было все так же холодно и сыро.

— Я купила нам кое-что перекусить, — сказала мать, и Майкл с ужасом подумал было, что она хочет расположиться с едой где-нибудь в классном здании, или в рисовальном зале, или в крикетном павильоне. — Мы можем устроить "пикник" у меня в комнате, — сказала она.

Они прошли по недлинной подъездной аллее и мимо часовни — некогда сторожки привратника. Потом полчаса ждали автобуса, и в это время она снова начала болтать, снова стала рассказывать ему про Пегги Эрч, которая напоминала ей одну ее бывшую подругу — некую Марджи Бассет. И у себя в комнате она все продолжала говорить, раскладывая на постели пирамидки помидоров, булочек, сыров, сухого печенья и апельсинов. Покончив с едой, они посидели у нее в комнате и еще полакомились мороженым. В шесть часов они поехали на автобусе обратно в Элтон-Грейндж. Прощаясь с ним, она немножко всплакнула.

Получилось так, что мать Майкла не приезжала больше в Элтон-Грейндж в конце четвертей. В этом просто не было нужды, так как отец и Джиллиан всегда имели возможность его проведать. Еще долгое время Майкл испытывал неловкость в присутствии Эй. Джей. Эл., и Поперек Себя Дороти, и мисс Тренчард, но никто в школе никогда не поминал про этот злополучный визит — даже Хвальбушка Томпсон, который был в таком восторге, подслушав, как мать Майкла приняла инструктора за одного из учеников. Школьные дни текли своим чередом, наступали каникулы, во время которых субботы Майкл проводил в Хейзлмире, а остальные дни недели в Хаммерсмите, где узнавал все про мистера Асхафа и Долорес Уэлш, отныне Долорес Хаскинс. Пегги Эрч, квартирантка с верхнего этажа, частенько забегала поболтать.

Нередко Майкл сидел вечерами вдвоем с матерью на диване перед электрическим камином. Она рассказывала ему о родительском доме в Сомерсете и о своем отце, который лишь с годами ощутил в себе призвание стать священником, а до этого служил на таможне, а потом в акцизном управлении. Она рассказывала ему о своем детстве и даже о первой поре замужества. Ей случалось всплакнуть иной раз, вроде как ни с того ни с сего, и тогда он брал ее за руку, и она улыбалась ему и смеялась. Когда они сидели рядышком на диване, или ходили вместе в кино, или гуляли вдоль реки, или заходили в чайную под названием "У фрейлин" неподалеку от Кью-Гарденс, Майклу казалось, что он никогда не женится, что нет ничего лучше, как всегда жить с мамой. Даже когда она принималась болтать с какой-нибудь посетительницей чайной, он чувствовал, что любит ее: теперь все было не так, как во время ее визита в Элтон-Грейндж, потому что за стенами Элтон-Грейнджа все выглядело по-другому.

А потом стало надвигаться что-то неприятное. В последний учебный год в Элтон-Грейндже Майкл должен был конфирмоваться.

— Ах, боже мой, ну конечно, я должна приехать, — сказала мать.

Это могло обернуться еще хуже, чем в прошлый раз. Предполагалось, что после богослужения конфирманты поведут своих родителей в Большой зал на чашку чая с бутербродами и пирожными. И представят их епископу Бата и Уэльса. Майкл нарисовал себе эту картину в уме. Ночью, лежа в постели, он видел, как его отец и Джиллиан, элегантно одетые, непринужденно беседуют с мистером Брайном и Джиллиан улыбается Поперек Себя Дороти и как у его матери пушистые пряди волос торчат из-под шарфа. Он рисовал себе, как мать, отец и Джиллиан усядутся рядом на скамью в часовне, — а все, конечно, ждут, что так и будет, поскольку они члены одной семьи.

— Совсем не обязательно тебе приезжать, — сказал он матери в Хаммерсмите. — Право же это ни к чему, мама.

Она ни разу не упомянула про отца и Джиллиан, хотя он снова и снова твердил ей, что они будут там. Казалось, она просто не хотела принимать их в расчет и сознательно делала вид, будто они передумают и не приедут. Она опять остановится в "Сан-Суси", сказала мать. И они опять устроят "пикник" у нее в комнате — ведь конфирмантам в этот вечер разрешается не посещать школьный чай. "Мы пообедаем в "Грэнде", старина, — сказал отец. — Если хочешь, притащи с собой Тичборна".

По окончании пасхальных каникул Майкл возвратился в Элтон-Грейндж, оставив мать на Паддингтонском вокзале в состоянии величайшего волнения по поводу предстоящей им через пять недель новой встречи. Майкл подумывал: не сказаться ли ему больным дня за два до конфирмации? Или, может, заявить в последнюю минуту, что его одолевают сомнения.