Из современной немецкой поэзии

Из современной немецкой поэзии

Лирика «внучатых племянников»

Недавно мне попалась в интернете статья совсем юного поэта Дирка Хакка [1]о немецкой лирике XXI века, под названием «Нации поэтов и мыслителей больше не существует». Автор опирается на данные опроса, проведенного в рамках Дня мировой поэзии, отмечавшегося Юнеско в 2005 году. Оказывается, половина опрошенных немцев уже давно не читает стихов, а среди 20—30-летних — две трети не читали их никогда.

Кто из нынешних поэтов, спрашивает Хакк, известен и необходим своим современникам, как некогда — великий Гёте? Кто может растрогать их, как трогали Гейне или Айхендорф?

На смену таланту пришла в лучшем случае мастеровитость, а вместо глубоких чувств — невнятная скороговорка или социальная злободневность. Поэты освободили себя от своей главной обязанности — рассказывать о внутреннем мире человека. И особенно, по мнению Хакка, этим грешит так называемая постмодернистская поэзия, утерявшая как содержание, так и традиционную форму.

Заметим, что сам Хакк пишет в подчеркнуто классической манере, не чураясь даже некоторой архаичности и вычурности:

РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ ДНЯ

Тепло и свет взрывают ночь.
А утро — тьму и свет вмещает:
как сливки в кофе размешает
и выплеснет осадок прочь.

Вот солнце красным колесом
прошло, скрипя, по небосводу,
окрасив винным цветом воду
и черным — тень в луче косом.

Казалось, тьме настать невмочь,
не смыть ей краски дня пурпурной,
но ждет уж с траурною урной за дверью —
в черном платье ночь.

Так что же, природа и впрямь отдыхает на детях? Придут ли когда-нибудь на смену великим отцам не менее великие внуки?

И как относиться к творчеству «внучатых племянников», заполонивших сейчас все поэтические антологии? И можно ли их всех стричь под одну гребенку? Предлагаемая подборка не решит, конечно, этих вопросов, но даст, может быть, какой-то материал для размышлений и сопоставлений.

Людвиг Фельс

Дорогая мама

Дорогая мама,
я тебя ненавидел,
я тебя любил до отчаяния.
Ну вот, сказал. Хоть это никого не касается.
Ты храбро умирала. Правда, храбро.
Мне не найти более теплых слов.
Ты никого не мучила, не была близким в тягость —
в отличие от меня.
Теперь мы оба свободны.
Обошлось без стонов, без неприятных запахов.
Холод в морге — вполне терпимый. Красивое платье.
К машине тебя чинно несли в гробу.
Уже поздно желать другого прощания.
Я так тебя и не понял,
я так тебя и не узнал.
Где ты была после моего рождения?
С другими детьми — с братом и сестрой.
Я любил одну женщину. И у тебя был кто-то.
Дорогая мама,
посмейся надо мной, порадуй меня.
До свидания. По-другому и не попрощаться.
Я хочу сейчас
быть как ты —
спокойным и холодным.
И знать чуть больше о жизни и о смерти.
Стоит ли демонстрировать фальшивые чувства,
что вразумительного можно сказать о вечности —
 все это болтовня и патетические завывания.
Быть бы как ты. Повторить твою жизнь и твою смерть…
Не получилось стихотворение.

Михаэль Крюгер

Рассказ почтальона