Из стали и пламени

Сайллор перевернулся, высунул босую ногу из-под одеяла, что-то еле слышно промычал и засопел сладко-сладко. Меня затопило нежностью. Захотелось подойти, поцеловать его спутанные волосы, поправить одеяло… Но я сдержала порыв, опасаясь ненароком разбудить. Под утро сон особенно чуткий.

Тихо выскользнув из постели, я накинула длинный халат и босиком вышла из комнаты. Глянула на дверь в спальню Рроака, попыталась представить, как выглядит он, когда спит. А представив, залилась краской до кончиков ушей. Даже холодные ладони, которые я спешно прижала к щекам, не смогли остудить жар.

В гостиной было темно: не горели ни лампы, ни огонь в камине. Взяв длинную кочергу, я разворошила угли, надеясь выбить из них хоть несколько искр. Но нет. Судя по всему, огонь потух давно. Не страшно – в поленнице еще много дров, а значит, и разжечь новое пламя труда не составит. Недолго думая, я занялась делом.

Когда первые, еще робкие алые языки принялись за сухую кору, в гостиную спустился Рроак. Увидел меня перед камином, скользнул взглядом по разошедшимся полам халата, по моим голым ногам; чему-то тихо усмехнулся.

Я спешно выпрямилась.

– Доброе утро. Прости, что похозяйничала – подумала, будет неплохо, если комната немного прогреется к…

– Тебе не стоит извиняться. Пока ты в Северных Гнездах, это и твой дом тоже.

Я растерялась. Рроак заметил это, но не стал ни пояснять, ни дополнять сказанное. Вместо этого предложил:

– Пошли на кухню. Нужно выяснить, осталось ли там что-нибудь съестное. Если нет, поможешь с завтраком? Или охотницы ножами не владеют?

– Не недооценивай нас, дракон, – я с улыбкой качнула головой. – Мы легко управимся с любой заточенной сталью.

– Вот и выясним, – в тон мне отозвался Рроак.

Мы прошли на кухню. Пока Рроак зажигал лампы, я взяла с печи чайник, наполнила его водой.

– Кто тебе готовит? – Рроак вопросительно изогнул бровь, и я пояснила: – Сам ты редко бываешь дома, да и приходишь всегда усталым. При таком ритме я бы точно не вставала к плите.

– У Гррахары под началом шесть молоденьких девушек, еще не выбравших себе пару. Они и готовят еду для всех, кто не может сделать этого сам.

– То есть для парящих?

– Не только. В Гнездах есть несколько стариков, уже не способных на оборот. Третья жизнь дракона, помнишь? – Я кивнула. – Вот такие старики тоже, за редким исключением, не готовят. А порой случается, какая-нибудь из женщин заболевает, и тогда помощницы Гррахары заботятся о той семье.

– Но зачем это самим девушкам? Или они не могут ослушаться приказа?

Рроак посмотрел на меня с удивлением:

– Никто не заставляет их. Каждая пришла к Гррахаре по доброй воле. От нее они перенимают знания, учатся готовить не только еду, но и лекарственные настойки. Да и помощь своим естественна, разве нет?

Я задумалась. В Ордене нас учат всегда приходить на выручку пострадавшим селениям. Но при этом за каждого убитого дракона нам платят; из императорской казны регулярно отчисляется сумма на содержание охотников. Да и управители городов нередко благодарят нас звонкой монетой. Дети праведных привыкли, что наша помощь стоит немало. А эти девушки, получается, заботятся о своих… бесплатно?

Стыд расплескался в душе, как хмельной взвар в дрожащих руках пьяницы. Почему мы берем деньги у жителей освобожденных селений? Нам ведь платит император. Отправляясь в бой, мы знаем, на что идем и чем рискуем. Это наш выбор. Наша работа. И просить награду сверх того, что уже имеем, мы не должны. Но зачастую просим.

Рроак тем временем открыл низкий шкаф, вделанный в каменную стену. Достал сковороду, заглянул под крышку, втянул носом запах.

– Мм, алькард, – протянул он довольно и бросил на меня хитрый взгляд. – Помнится, в пещере ты была не против их мяса. Надеюсь, тушенный с овощами тоже придется по вкусу.

Я через силу улыбнулась, все еще погруженная в мысли. Хотела было присесть, чтобы разжечь печь, но замерла, почувствовав близость Рроака. Он остановился у меня за спиной в полушаге. Отклонись я – и наши тела соприкоснутся.

– Не надо, – выдохнул он, шевеля дыханием мои волосы.

– Что – не надо?

– Думать о том, о чем ты думаешь.

– Опять читаешь мои мысли?

Он усмехнулся.

– Нет, конечно. Ты ведь давно поняла, что это мне не под силу. Все, что я могу, – подмечать, когда ты закрываешься в попытках унять беспокойство. Вот как сейчас. Что бы тебя ни терзало, не поддавайся. Если не можешь ничего изменить – прими как есть. Если можешь – меняй. Но не мучай себя понапрасну.

Рроак водрузил сковороду на печь и будто случайно задел меня – прижался рукой к моему боку. Я задержала дыхание, закусила губу до боли, сдерживая желание сделать шаг назад. Ощутить спиной грудь Рроака, почувствовать, как она вздымается на каждый вздох, поймать ритм его сердца и зазвучать с ним в такт.

– Разбуди Сайллора, – хрипло попросил он. – Там на сундуке настойка Гррахары. Пусть выпьет.

– Зачем?

– Поможет его ноге. После первого оборота драконята восстанавливаются быстро. Но Гррахара хочет быть уверена, что не останется хромоты.

– Конечно.