Из стали и пламени

Ноги сами понесли мне прочь из кабинета. Эмоции, еще секунду назад бушевавшие, словно штормовое море, утихли. Сомнения исчезли. Поднимаясь по лестнице, я расплела волосы, скользнула пальцами по цветным ремешкам и выпустила их. Тихий удар, с которым они упали на ступени, отозвался во мне эхом. Следом на пол полетела жилетка.

Страшно ли мне? Нет. Волнуюсь ли я? Да. Но это не то волнение, которое я испытывала, уходя на первую охоту. И не то, с которым шла к отцам признавать очередное поражение. Это волнение другое – оно ощущается щекоткой на коже, словно кто-то проводит по ней пуховым перышком. Кончики пальцев подрагивают, сердце трепещет, бьется так быстро, что кажется, вот-вот выскочит.

Берготт обошел меня. Ударил, когда я раскрылась миру. Его миру! Миру драконов! Я не сумела ни выставить защиту, ни уйти от атаки. Но он же придал мне сил. Заставил понять, как мне дорого все, что я здесь обрела. Насколько важен Сайллор и… Рроак.

Гррахара говорила, Рроак видит во мне женщину. Сама я никогда ее в себе не видела и не знаю, каково это. Но с Рроаком хочу узнать. Если остался последний шанс защититься, доказать свою правоту – я воспользуюсь им. Воспользуюсь и никогда не признаюсь – даже самой себе, – что сейчас, перед дверью в спальню Рроака, часть меня радуется поступку Берготта. Если бы не он, я бы не решилась. Ушла бы в Орден, не зная, вернусь ли когда-нибудь в Гнезда, и корила… корила бы себя всеми бранными словами за трусость. За ту единственную трусость, которую я бы себе не простила.

Холод металлической ручки обжег кожу. Будто попытался отрезвить, дать последний шанс одуматься. И на мгновение я остановилась, прислушалась к себе. Волнение, предвкушение, даже нетерпение – каждая эмоция яркая, чистая. Но никаких сомнений или неуверенности.

Я толкнула дверь и переступила порог.

Рроак замер у кровати, обнаженный по пояс. В приглушенном свете ламп его кожа отливала бронзой. Шрамы и рубцы выглядели темнее. Когда он повернулся, я увидела следы от дайгенора, которые оставила во время нашей битвы. Захотелось подойти, коснуться их, повторить изгиб каждого, попытаться стереть. И в то же время захотелось, чтобы он коснулся моих отметин. Взаимная ненависть людей и драконов на каждом из нас оставила шрамы. Мы никогда не сможем от них избавиться, только скрыть под одеждой. Но мы можем не дать появиться новым.

– Уходи, – холодно произнес Рроак. – Нам не о чем разговаривать.

– Ошибаешься. Берготт солгал тебе, и я могу это доказать.

Не отрывая от него взгляда, я потянулась к застежкам на груди и медленно, одну за другой, принялась их расстегивать. Рроак не шевелился, следя за мной темнеющими глазами. Но когда я дернула последнюю и потянулась к рукаву платья, собираясь его стащить, – кинулся вперед. В секунду оказался рядом и сжал мои пальцы, не позволяя оголить плечо.

– Решила, что сумеешь переубедить меня таким способом?

Я качнула головой:

– Нет, Рроак. Лишь хочу открыть тебе правду. Думаешь, я принадлежала твоему брату? – Хватка на моих пальцах стала сильнее. Во взгляде полыхнул огонь. – Ошибаешься. Я не принадлежала ему, как и ни одному другому мужчине. Ни человеку, ни дракону. Никому.

Рроак прищурился. Он будто не верил мне или будто… не позволял себе поверить. Однако мою руку отпустил.

Я несмело сократила расстояние между нами, скользнула ладонью ему на грудь. Обожглась на миг жаром его кожи, но тут же прильнула всем телом. Запрокинула голову, поймала его взгляд – темный, как никогда прежде. И решилась.

* * *

Близость Рроака всегда действовала на меня по-особенному. С самой первой встречи. Тогда я решила, что так проявляются инстинкты охотницы, заставляющие неотрывно следить за противником. Сейчас же понимаю, что это инстинкты совсем иного рода. Вопреки всему – даже заветам Ордена – мне нравится этот трепет. К мужчине. К дракону. К Рроаку.

Привстав на носочки, я обняла его за шею, притянула к себе и поцеловала. Прикосновение жестких губ обожгло. Нет, не из-за драконьего пламени, а из-за моего собственного, вспыхнувшего ослепительно ярко. Никогда прежде я не думала, что чья-то близость может быть столь волнующей. Что в объятиях мужчины можно испытывать трепет.

Еще лишь несколько секунд Рроак сохранял самообладание. Потом не выдержал: скользнул одной рукой мне на талию, второй на затылок, прижал к себе, словно собственник. Дразня, провел языком по губам, заставил раскрыться ему – и углубил поцелуй. Он направлял меня, учил, вел, как в танце.

Аромат его тела ощущался ярче. Захотелось скинуть с себя одежду, прижаться кожей к коже Рроака, впитать в себя его запах. Захмелеть от него, как от аррахи, поддаться собственной слабости. Быть с Рроаком, принадлежать ему, чувствовать его прикосновения – сильные, почти жадные. И самой не сдерживать эмоций.

Сейчас неважно, что он кахррар, а я охотница. Неважно, что скоро я уйду и наши дальнейшие судьбы покрыты тайной. Даже принесенные мною клятвы и те не важны. Я хочу этого. Каждого мига в объятиях Рроака, каждого прикосновения, оставляющего следы на моей коже. Невидимые, но ощутимые.