Из сумрака веков

Варгр прижал к себе, уместив подбородок на макушке:

— Прости, — его дыхание коснулось затылка, прогоняя теплую волну по телу. — Какие они?

Катя растерялась:

— Дети? — мычание-подтверждение, насмешило. — Сын — ни дать, ни взять вылитый папаша, вот только мои глаза. А дочь, наоборот, моя копия, но с глазами, как у тебя.

— Катья, Катья, — в шепоте, нарушившем молчание, слышалось неподдельное сожаление. Жаром обдало с ног до головы, — что же ты с нами сделала, киса?

Слов нет. Конечно, понятно о чем он. Ее вина во всем. Ламии, появляющиеся в городе, неразбериха в отношениях с Лилит, к тому же уехала ничего не сказав. Но он тоже не ангел — подлил масла в огонь. Спросить об альве сейчас? Сердце болезненно сжалось. Нет… Услышать от него подробности — точно сорваться и устроить истерику. Нужно время.

Поглаживания успокаивали, но ласки приобретали дерзкие оттенки.

— В твоих видениях и снах есть я?

— Слушай, — возмутилась Катя, приподнимаясь, — рассказывать сны — это не прошлое.

— Я — твое настоящее и если ты хочешь, чтобы остался и в будущем, лучше рассказать.

— Мне кажется, самым верным решением будет отправиться в Россию сейчас же, а по дороге я буду рассказывать все, что знаю.

— У тебя опять видения? — заинтриговался Варгр.

— Нет, — мотнула Катя головой. — Просто мы… засиделись…

— Залежались, ты хотела сказать? — усмехнулся он.

— Да! — Катя села, сжимая его бедра ногами.

— Если нас пока не гонят, тогда подождем. Мне должен позвонить друг. Как только получу от него известие, сразу отправимся. Или ты хочешь с выстрелами пересечь границу, имея на хвосте полицию?

— Нет! Хотя ты прав, лучше по-тихому. Но у меня нет документов, таможка меня не пропустит.

— Нам все сделают. Я как раз и жду помощи. Начинай говорить…

Катя, устало вздохнув, прижалась к горячей груди оборотня и тихо заговорила, упуская самые болезненные моменты, вызывающие горечь от воспоминаний. С каждым словом на душе становилось легче. Словно вода, переполнившая сосуд, найдя выход, вытекала тонкой стройкой. Варгр изредка задавал вопросы и долгими минутами молчал.

* * *

Катя нехотя разлепила веки — просыпаться совсем не хотелось. Тепло быстро выветривалось, и тело обдало холодом. Она повернулась и села, подтягивая простынь на грудь. Кровать пуста, Варгра нет. Его приглушенный голос доносился издалека. Говорил на норвежском и как не прислушивалась — ни слова не поняла. Видимо, долгожданный звонок от друга. Укутавшись сильнее в белую ткань, выглянула из комнаты. Прошлепала босыми ногами по прохладному деревянному полу и остановилась возле лестницы, чуть выглядывая из-за угла. Так и есть. Оборотень внизу — в зале. Развалился на диване: неторопливо почесывал грудь, закинув ноги на журнальный столик. Вид, самый что ни на есть довольный — сытый волчара, не меньше. Тональность разговора больно стегала по сердцу, уж больно ласково и нежно нашептывал. Хрипловатые смешки звучали далеко не по-дружески. Ревность нагнетала кровь — лучше уйти, а то приступ негодования рвался наружу. Катя тихо вернулась в комнату и легла. Кобелище! Как пить дать с женщиной болтал. Черт! Обидно-то как. Это, конечно, не измена, но все равно неприятно. Будто предал, а ведь только ему доверилась — рассказала, что раньше никому. Правда, многое утаила, но ему нельзя знать все. С его темпераментом долго ждать вспышки гнева не придется.

За дверью раздались приближающиеся стремительные шаги, и она открылась с легких скрипом.

— Киса, — комнату наполнил игривый шепот Варгра. — Я знаю, что ты не спишь. — Постель прогнулась под тяжестью опустившегося оборотня. Он по-хозяйски юркнул под простынь, и загребущие руки подтащили, прижимая крепче: — Почему не спустилась? — протягивал он волнительным бархатом голоса. — Не притворяйся холодной и неприступной.

Обжигающие поцелуи скользили, опускаясь по спине.

— Хочу молчать, — отозвалась Катя. Проиграть до начала сопротивления — позор больше некуда, но ничего не поделать. Видимо, такова судьба — злиться и прощать…

* * *

Серебристый диск луны на ночном небе, усеянном золотистыми точками, освещал каменистую почву. Горные хребты, покрытые белоснежными шапками, уходили ввысь. Кустовые деревья, как оазисы в пустыне — редкие и скудные. В полумраке двигалось месиво — кровавое сражение. Тела… тела… тела… Из гущи битвы выскочил волк с окропленным кровью светлым мехом. Поднял морду и взвыл.

…Посередине побоища сцепились два оборотня. Огромных и мощных, настолько похожих, что сердце замирало от ужаса — черные с огненными глазами.

Ловко увернувшись от клыков, один из противников кувырнулся и, вскочив, вонзился другому в горло. Повалив, с лязгом клыков и чавканьем, вырвал клок плоти. Второй оборотень, конвульсивно дернувшись, замер, превратившись в Варгра.

Сердце разрывалось от боли и безысходности. Конец! Ничего не поделать…

— Варгр! — сорвался крик отчаяния. Катя села на постели и огляделась. Варгра вновь нет. Вскочив с постели, побросала в рюкзак вещи. В несколько шагов преодолела коридор… ступени… В зале пусто. Выбежала из дому — запах далекий, но ощущаемый.