Из темноты

— А мне нужно, чтобы ты помолчал, — едко сказала Гвинн. — Можно выполнить мое пожелание?

— И я получу благословение, которое так мне нужно?

— Все, что вам угодно, Ваше Высочество.

Вир кивнул с преувеличенной благодарностью. Но, несмотря этот легкомысленный момент, перед его глазами по-прежнему лежал Лондо.

В глубине души он не хотел, чтобы все так получилось.

Из дневника Вира Котто

Датировано (по земному календарю, приблизительно) 12 января 2278 года.

Я должен был подобрать какие-нибудь искренние и особые слова, но так ничего и не придумал.

Лондо умел обращаться со словами. Как и Г'Кар. Когда я думаю о тех двоих, что лежат там, вцепившись друг другу в горло, то поражаюсь, как много в этом иронии. Эти двое обладали величайшим даром красноречия из всех, кого я когда-либо встречал, за исключением, пожалуй, Джона Шеридана. И источник этой силы, их слова… иссяк. О чем они думали в последний час, что чувствовали?

Г'Кар… ну, в большинстве случаев, я никогда не понимал его по-настоящему, даже под конец.

Что же касается Лондо, то я лишь могу надеяться на то, что для него это стало чем-то вроде избавления.

Полагаю, я должен представиться. Меня зовут Вир Котто, и некогда я был проблемой для моего семейства. Когда меня фактически отправили в ссылку на станцию Вавилон 5, я счел это шуткой.

Забавная штука — эта космическая станция. Для поддержания искусственной гравитации, она вращается, подобно оси гигантского колеса. Иногда я думаю, что Вавилон 5 был центром нашей Вселенной, а остальные события кружились вокруг него.

Это здорово. Мне это нравится. Глубокие мысли, красивые фразы… да. Да, определенно, именно так должны писаться подобные дневники. Не знаю, получится ли у меня что-либо подобное… но народ ждет именно этого. И каждый раз ты просто должен смириться и дать народу то, что ему нужно.

Как бы там ни было, меня отправили на Вавилон 5 в качестве помощника безвестного политического деятеля по имени Лондо Моллари. Никто и представить не мог, что эта должность приведет меня к самому высокому положению на Приме Центавра. Это эгоистично, но мне жаль, что моя семья не пережила бомбардировку и не видит этого. Правда — и я знаю, что это прозвучит холодно, но это действительно так и было бы, — если бы моя семья была жива и увидела, что я достиг столь высокого положения, то они, наверное, установили бы бомбы вокруг дворца и разнесли его в клочья. Для них это было бы лучше, чем позволить такому человеку, как я, стать правителем.

Что я могу сказать? Это просто своеобразное проявление преданности, которое я получил бы от моей семьи.