Из темноты

И тут вошла Сенна в сопровождении двух гвардейцев. Они застыли, преисполненные внимания, как будто ожидали приказаний. Я понятия не имел, что им было от меня нужно. Я посмотрел на Дансени, но тот находился в таком же недоумении, как и я.

— В чем дело? — спросил я.

— Нам сказали, что вы хотели нас видеть, Ваше Высочество, — произнес один из них.

Я не знал, о чем он говорит. Но я видел, что позади них стояла Сенна, кивая головой. Очевидно, это была какая-то детская шутка и, честно говоря, я подумал, что это может оказаться забавным. Мне кажется, что я принадлежу к числу тех, кому в этой жизни очень нужно много ребячества. Я обнаружил, что киваю в ответ.

— Да… Да, — сказал я. — На самом деле мне хотелось бы, чтобы вы привели ко мне Вира Котто.

Гвардейцы обменялись взглядами.

— Посла на Вавилоне 5?

— Именно, — сказал я.

— Я… полагаю, что мне известно, где его можно найти, Ваше Высочество, — ответила Сенна. — Фактически, он сейчас здесь, во дворце.

Я был поражен. Обстоятельства редко складывались для меня так удачно, как в этот раз.

— Немедленно приведите его сюда! — приказал я гвардейцам. Когда Сенна вывела явно озадаченных гвардейцев из комнаты, я повернулся к Дансени и сказал: — Пусть приготовят обед. Нам с Виром нужно… поговорить…

— Будет исполнено, Ваше Высочество, — сказал Дансени и отправился выполнять мое распоряжение.

Обед принесли за мгновение до того, как прибыл Вир, в сопровождении Сенны.

— Надеюсь, ты простишь меня за то, что я не стану вставать, Вир, — сказал я. — Сейчас я недостаточно устойчив, чтобы это сделать.

— Конечно, конечно, — ответил он.

Перед нами поставили тарелки с едой, и я жестом приказал всем оставить нас наедине. Конечно… я никогда не был один, но сейчас это не имело значения.

— Итак… Вир. Что же привело тебя сюда? — и я жадно приступил к еде, для виду изображая аппетит.

— Разве мне нужно давать объяснения для того, чтобы посетить мой родной мир? — спросил он. Он не притронулся ни к одному из тех блюд, что стояли перед ним. Возможно, он думал, что они были отравлены. Если бы они были отравлены, то я, вероятно, тоже был бы отравлен.

— Конечно, нет. Конечно, нет.

И мы продолжили беседу. Сначала разговор был напряженным, но потом мы немного расслабились. Он казался настороженным, даже подозрительным, и, если честно, кто мог винить его за это? В конце концов, когда мы однажды были вместе, я оглушил его и бросил в тюремную камеру. И он знал, что подобное может повториться.