Из Тени Прошлого (СИ)

На следующий день, едва я вышла до колодца, старуха уже проникла вовнутрь дома и поджидала меня, устроившись на лавке возле печи. Так наше знакомство продолжилось. Она повторяла бред про возвращение и избавление народа Черноморья, а также расспрашивала обо мне, давала советы по дому. Я большей частью сохраняла молчание, но постепенно стала отвечать на её вопросы, мне ведь следовало общаться хоть с кем-то, чтобы выучить язык. Я придерживалась тех вымыслов, о которых мы уговорились с Сарпионом, но Урлина будто бы пропускала их мимо ушей:

- Много-много страданий выпало тебе на пути, и еще больше ждет впереди. Хочешь, загляну в твое будущее, - предлагала она хитрым старческим голосом. Но я всегда отказывалась, когда она протягивала свои руки к моей ладони, чтобы предсказать мою судьбу. Я помнила наставления Сарпиона – для колдуна услышать предзнаменование означало неминуемо воплотить его в реальность.

Она бывала в моем доме каждый день. Порой я даже не замечала, как она оказывалась на лавке, незаметно она и выходила из него. Я перестала её бояться и смущаться. Постепенно я все больше расспрашивала её о городе, об обычаях, а она отвечала мне так подробно, как будто ведала, что я совсем не черноморка, но никогда не ставила мне это в вину или укор. Как-то я спросила ее, сколько ей лет.

- Если бы я сумела сосчитать все пережитые зимы, то ответила бы тебе, девочка. Но я сбилась со счета давным-давно, когда еще помнила, как складывать числа. Но знаю я, что не дожить в этот раз мне до первого снега. Пусть я более так и не увижу его лица, но сойду в могилу я в человечьем обличье, как было с моими предками. Я уже слышу ликования черноморцев, жаль, что в этом гуле совсем не звучит его имени. Да кто его вспомнит в грядущих временах?!

Урлина нередко говорила подобным образом, и когда я пыталась более подробно расспросить её о видениях, что представали перед её глазами, так как в конце концов поверила, что возможно старуха действительно обладает даром прорицания, она отвечала теми же неясными словами.

Прошло около трех недель, и она сообщила мне, что на утро отправится в царство мертвых, ибо её там уже давно заждались. Она велела похоронить свое тело на опушке голой рощи, с которой ветер сорвал последние пожелтевшие листья, и пожелала, чтобы я приходила на её могилу первые шесть дней и, как полагалось, молилась за её душу перед ликом каждого из богов. На следующий день она не появилась в избе, и я крайне обеспокоилась. Я решилась самой отправиться навестить её, предчувствуя правдивость всех слов, высказанных ею накануне. Она лежала остывшей в своей убогой постели. Я не знала, что предпринять, ибо ни разу не хоронила людей – я побежала к сапожнику, что жил в доме напротив, и его жена тут же откликнулась на мой зов. То, что случилось, я поняла лишь, когда она издала возглас удивления и страха, огласивший всю округу. Сбежались еще соседи, и все они с изумлением смотрели на старуху, которая после смерти не обрела волчьего образа. Жена сапожника согласилась похлопотать о погребении, когда я передала ей несколько золотых монет, и к вечеру Урлину уже закопали под молодым кленом, хотя кладбище располагалось в другой части города. Разговоры, которые пронеслись по соседним домам, но не двинулись далее в столицу, быстро затихли. Люди удивлялись тому, что старуха осталась человеком, но этому быстро нашлось объяснение – мол, она не была настоящей черноморкой. Соседи вспоминали, что жила она в этом доме с незапамятных времен, а откуда приехала и кто были её родичи, никто не ведал.

Как и обещала, я приходила каждое утро на её одинокую могилу. Было грустно потерять человека, ставшего мне близким за прошедшие дни, хотя облик Урлины и её голос порой пугали меня даже в минуты дружеской беседы. На шестой день, приближаясь к роще по свежевыпавшему нежданному снегу, мне повстречался незнакомый всадник. Лес оглушал охотничий рог и лай собак, но человек на коне был в одиночестве. Он поджидал меня возле могилы, и едва я подошла, задал повелительным голосом вопрос:

- Кто покоится в этой могиле?

Я в смущении промолчала, не совсем понимая причину его беспокойства по этому поводу.

- Кто разрешил хоронить мертвецов в моем лесу? – вновь обратился он ко мне, а я опять лишь простодушно улыбнулась.

- Ты что немая? Как тебя зовут?

Когда он протянул к моему лицу холодные пальцы и повернул его ближе к блеклому свету, я не сдержалась и отбросила прочь его руку.

- Сам назовись, - последовал мой ответ.

- Милой девушке не к лицу отмалчиваться перед лицом… - тогда я не дала ему договорить, так как уже вернула себе самообладание и решилась достойно противостоять наглецу, отставшему от других охотников.

- Кого? Дворянина?! Так распоряжайтесь в своих владениях, а эти земли подвластны Веллингу.

- И Веллинг велит хоронить усопших лишь на кладбищах, чтобы не осквернять их проклятыми телами нашу землю.

- Но в этом случае вы ошибаетесь, сударь. Женщина, покоящаяся ныне в царстве Таидоса, не обрела волчьего вида и должна лежать подальше от истинных черноморцев.