Из Тени Прошлого (СИ)

Когда возвратился Сарпион, я поведала ему об Урлине и о Веллинге Орелии. В то, что проклятие снято, он не захотел поверить, находя десятки объяснений этим чудесам, а встречей с царем был крайне обрадован – это знакомство, по его мнению, очень пошло мне на пользу, ибо Двина знала обоих царевичей, а нынче и я могла этим похвастаться. Еще около месяца я провела в той глуши. Сарпион почти не выпускал меня из дома, он заставлял меня повторять молитвы магов, задавал вопросы, на которые я должна была безошибочно отвечать, он исправлял мое произношение и не прекращал занятия ни на один день. Лишь когда он решил, что я готова предстать перед магами, мы отправились на юг в Гассиполь. В порту нас уже поджидали, так как колдун в свое отсутствие в столице успел повстречаться со многими полезными людьми, и мало кто из них был в силах противиться его природному обаянию и колдовским способностям.

В Гассиполе моя участь свершилась слишком быстро, чтобы я успела её осознать и переменить. После смерти мага Менея новым Хранителем Башни был избран Гарионис. Хранителей всегда назначал Веллинг, хотя на практике этот титул обсуждался между всеми членами ордена, присутствовавшими в Гассиполе в дни скорби, связанными со смертью предыдущего главы магов, и среди кандидатур выбиралась самая достойная, то есть Хранителем обычно становился самый опытный и престарелый маг. Веллинг всегда одобрял выбор магов, и лишь однажды этого не случилось: в начале своего правления Релий принял подобное решение самостоятельно в интересах своего царства, которое начало обуревать волна недовольства молодым морийским правителем.

Гарионис возглавлял магов к тому времени не более полугода, он был уже очень стар, и Сарпион убеждал меня в том, что маг слеповат и глуховат, так что мне не составит труда перехитрить его, представ в роли Двины, воспитанницы Менея. Сложность заключалось лишь в одном: как удалось узнать колдуну, Двина должна была стать магом, но не успела пройти церемонии посвящения, сбежав с юным царевичем, и это могло спутать нам все планы. А вдобавок её разыскивали маги по всей стране. Но главное было проникнуть сквозь невидимые преграды Башни под её высокий свод, и надеяться, что все недоразумения откроются не раннее, чем я сумею достать заветную Книгу Ветров.

Мы приехали в порт в карете, подходящей для богатых купцов. Сарпион проводил меня в дом одного из баронов, с которым Сарпион оказался в очень близких доверительных отношениях, и именно этому дворянину предстояло возвратить меня, то есть бежавшую из Черноморья Двину, в лоно Башни. Вскоре черноморец дал богатый прием, на который были приглашены маги, военноначальники, дворяне и прочие богатые дельцы. Колдун поселился в скромной портовой гостинице, оставив меня в доме своего приятеля, который как ни странно действительно полагал, что я Двина, и был очень благодарен Сарпиону за то, что все награды, посуленные за мою персону, попадут в его руки. Тем не менее учитель часто навещал меня. До знаменитого приема, на который должен был явиться даже Хранитель Башни, мы объездили вместе с учителем весь город. Он показывал мне окрестные дома, указывал на людей, с которыми Двина общалась в своей юности, и которые непременно пожелали бы возобновления знакомства, а также подробно описал лица магов и других влиятельных людей города, с которыми я неминуемо столкнулась бы в доме барона. Колдун давал советы, как мне следовало себя вести – быть в основном в печали, не улыбаться, неохотно отвечать на расспросы, как будто бы опасаясь разбередить незажившие еще душевные раны. По нашему уговору, Двина скиталась все это время по землям Мории, но так и не нашла царевича Ортензия, не доверяя при этом сплетням, распространившимся по стране о том, что царевич попал во дворец своего деда государя Дарвина II. Испытав лишения и злоключения, она возвратилась в родную страну, где барон оказал девушке всякое содействие и помощь в прибытии в родной Гассиполь.

Вскоре наступил день торжества. Я облачилась в длинное платье черного цвета, который всегда, как мне было известно со слов Лиссы, предпочитала Двина, и покинула свою уединенную комнату. Меня спасло то, что на меня мало кто обращал внимания, и лишь когда барон, наконец, вспомнил об обязательствах перед Сарпионом, он подвел меня к Хранителю Гарионису и назвал тому мое имя. Маг, которому уже ужасно наскучили танцы лифий под звоны бубнов, внимательно посмотрел на меня из-под седых бровей и попросил провести его на веранду, где мы могли бы спокойно переговорить. Помню, там было очень холодно, ночной морозный воздух пробирал до самых костей, и, наверное, поэтому Гарионис не стал удивляться дрожи в моем голосе, когда я медленно, сбиваясь и путаясь в своем рассказе, выложила ему придуманную историю моих странствий.