Из Тени Прошлого (СИ)

Признаюсь, я ожидала, что граф д’Эскер обязательно переведет вскоре на меня свой взгляд. Но мы встречались с ним лишь за столом, где его невозможно было чем-либо отвлечь от ласк и воркования влюбленной графини, а после этого он обычно отправлялся в одиночку на прогулку верхом и возвращался в сумерках. Так было в первые дни моего пребывания в родных Полянах. По утрам я слышала, как Галена покидала его спальню, или он гулкими шагами ступал прочь из её покоев. Тогда я решила действовать более решительно. Обратившись за советом к Арни, которая как тонка лучше всего разбиралась в том, как покорить мужчину, я начала на практике применять её наставления. Первые дни я глядела на него влюбленным взором – нянюшка была уверена, что он не устоит перед моими голубыми глазами и позабудет Галену, у меня был иной расчет: даже если он ухаживал за мачехой ради богатства, то следовало открыть ей на это глаза, то есть влюбить в себя графа, а после признаться во всем Галене. Я бы на её глазах заставила сознаться гостя в том, что он пытался соблазнить обеих женщин в доме графа де Баи, где нынче более не имел права находиться. Единственной недоработкой в моем плане было, как бы о заигрывании графиньюшки де Баи с графом д’Эскер не стало известно еще кому-либо, кроме её мачехи, ибо это окончательно бы погубило все чаяния моей тетушки о выгодном замужестве. Меня мое положение в свете тоже волновало, я была категорично настроена дождаться своего любимого из Минора, маркиза, чьего имени ныне я и не вспомню.

Но откровенные взгляды, движения и придыхания не произвели должного впечатления. Казалось, что он ничего не услышал и не увидел, будучи за столом обычно поглощенным едой или поцелуями с Галеной – о, она вела себя совсем уж бестактно и бессовестно перед лицом своей падчерицы, о присутствии которой порой просто забывала. Тогда я перешла к другим мерам: я нацепила непроницаемое лицо и ни разу не подняла на него взора. Через день я уже отказалась от этого способа обольщения, так как против Галены он был совершенно никчемным. А не поднимать взора на лицо собеседника, к словам которого поневоле прислушиваешься, мне было нелегко! Тамир иногда заглушал своим приятным голосом брюзжание мачехи и говорил об охоте, о горах, о наших деревнях, в которых, как выяснялось, он уже не раз побывал. По-хозяйски осматривается! - беспокоилась Арни, а мне же было очень любопытно услышать мнение чужого человека о наших крепостных, и он похвально отзывался об отце, которого крестьяне очень любили и поминали в своих молитвах. Вслед равнодушного выражения лица настало время для явления моего ума. Хотя нянюшка совершенно не советовала идти этим путем, я решила все-таки поддержать беседу за столом и попробовать перекричать мачеху. Два дня я держалась строго и учтиво, без насмешек, едких замечаний, готовых сорваться с губ. Я расспрашивала об его родне, землях, знакомых. Это очень интересовало и Галену. Поэтому во время кратких ответов графа она замолкала, а потом я перехватила разговор тем, что описывала происхождение нашей семьи, традиции дома, и хотя беседа в тот вечер вышла на славу, я решила, что нынче же сбегу из дома от скуки, что навеяла на саму себя манерными фразами и улыбками. Тем более, на лице собеседника читалась лишь светская учтивость и никакой любознательности. Граф держался молодцом. И все-таки это оказалось мое самое блестящее выступление пред его глазами, я уже знала, что он меня заметил в моем же доме, и даже в тот день не удалился на конюшню, а остался в библиотеке среди книг, конечно, вместе с Галеной, устроившейся на его коленях. Я слышала, как она читала ему стихи, и с сожалением признала, что размеренные беседы за завтраком и обедом лишь заставили графиню взяться за книгу, а её поклонника ничем не вдохновили по отношению к юной Мории де Баи. В конце концов, у меня остался крайний метод – Арни назвала его самым действующим, но я не торопилась к нему прибегать, ибо это было для меня самым трудным испытанием: заплакать и признаться ему в своих чувствах, о которых я не имела никакого понятия.

Утро прошло как обычно, а когда граф уже собрался удалиться из столовой, чтобы оседлать на конюшне своего черно-белого мерина, я, кое-как улыбаясь, громким голосом попросила его дождаться меня, ибо мне также захотелось проехаться верхом. И это было неопровержимой истиной: прогулки по саду уже надоели, а в былые времена я ежедневно выезжала с отцом или Горном. Граф согласился, хотя в его интонациях при этом прозвучало больше недовольства, чем любезности, а Галена тут же заявила, что у нашего гостя деловая поездка, а не праздная прогулка, и пока господин Логье в отсутствии его обязанности милостиво согласился исполнять граф д’Эскер. Это замечание совершенно сбило меня с толку. Как она могла доверить какие-либо дела совершенно незнакомому человеку?! В голове все закружилось от возмущения, и мысли о том, что я должна была нежно переговорить с графом наедине, меня в тот момент бесследно покинули.