Из тьмы

– Важнее другой вопрос: зачем такой маскарад, чтобы убить двух фабричных пьяниц.

Пристав ждал ответа, но его не последовало.

– А за неимением выводов… – наконец проговорил Ванзаров, – замечу, что убийца изображал из себя brevi, насколько можно предположить.

– Кого? – вынужден был спросить пристав, давно не ощущая себя таким необразованным бревном.

– Наемный убийца Венецианской республики в недавнем, XVII веке.

– Проклятые макаронники… – с неожиданной яростью проговорил Давыдов. Причина столь сильной ненависти могла быть только в одном: жена его, как видно, бежала с южным красавцем… Еще раз пробовать силу психологики Ванзаров не рискнул. Он встал, чтобы покинуть гостеприимный участок.

– Господин Ванзаров, как вы поняли, что преступник умный? – Пристав был хмур.

– Разве такое убийство глупцу по силам?

– Да… Пожалуй… Вы правы… – Давыдов о чем-то задумался. – Как же мы тогда его…

– Наверняка своим людям вы дали распоряжение перерыть все кабаки и трактиры, – сказал Ванзаров. – Приказ верный. Будет очень полезно узнать поминутно: что, где и когда делали Комар и Рябчик. Убийцу так не найти, но потом это может пригодиться для его изобличения.

– А как можно его найти?

– Для этого не хватает логических звеньев.

– Тогда стоит ли гонять моих подчиненных?

– Стоит, Викентий Александрович. Вашим чиновникам все равно делать нечего, а так, быть может, улыбнется удача.

– Это какая же?

– Убийца мог следить за Комаром и Рябчиком, – ответил Ванзаров. – Вероятность мала, но не нулевая… И все же… Пусть ваши чиновники узнают про всех вчерашних посетителей трактиров, где пили Комар с Рябчиком.

– А если никого не найдут?

– Отрицательный результат будет засчитан в плюс…

Ванзаров простился, оставив пристава в раздавленных чувствах.

За последний час Давыдов словно нырнул из бани в ледянку и обратно. Давненько ему так не бодрили кровь в полиции. Он решил, что это дело стоит того, чтобы заняться им лично. Ну, хоть для того, чтобы доказать штатскому умнику, что пехотные офицеры кое-чего стоят. Даже если они носят мундир пристава и не знакомы с психологикой…

• 15 •

Военный человек в мирном городе страдает от отсутствия войны. Особенно если посчастливилось вернуться живым и невредимым. Мирная жизнь – это, конечно, превосходно, трамваи ездят, барышни прогуливаются, и вообще кофе можно попить, не прячась под бруствером окопа. Все вроде бы чудесно. Только скучно. Не хватает этого ни с чем не сравнимого чувства, когда живешь полной жизнью, потому что в любую секунду можешь умереть. Не хватает простых человеческих отношений, когда точно знаешь, кто рядом с тобой. Когда подлость невыгодна, потому что смертельно опасна в бою. А предательство искупается не извинением, а расстрелом. Такие мелочи придают войне особое обаяние, которое не заменить никакими мирными финтифлюшками.

Полковник Миллеров скучал ужасно. Приехав в столицу, чтобы отдохнуть от пятнадцатимесячной командировки, он вдруг обнаружил, что отдыхать ему вовсе не хочется. Имея на то полное право и все возможности, Миллеров не пользовался ничем.

Вместо того чтобы позволить себе лучшую гостиницу, «Европейскую» или «Эрмитаж», он снял скромную квартирку на окраине города. Питался в соседней кухмистерской, где подавали готовые обеды за пятьдесят копеек, офицерский мундир надевать права не имел, а дорогим портным предпочел магазин готового мужского платья, где ему кое-как подогнали по фигуре пиджак с брюками. Из развлечений Миллеров понимал только бильярд, но сколько можно гонять шары, да и двойной от борта быстро наскучит. Доступное женское общество его не сильно привлекало, а семья была далеко, в Киеве. Миллеров ни в чем не нуждался, имел все, что мог пожелать, от него требовалось просто пожить в столице неопределенное время, развлекаясь как будет угодно. Лишь бы был под рукой, а для любознательных господ найти простое и веское оправдание въевшемуся в кожу африканскому загару.

Привыкнув выполнять приказы, Миллеров честно исполнял все, что от него требовалось. Он бездельничал дни напролет и наконец так устал, что обрадовался бы самому захудалому артобстрелу, а стрекот станкового пулемета англичан стал бы лучшей музыкой.