Из тьмы

- Мой куратор нашел планы полетов. Их заполняют заранее. ПВП, правила визуальных полетов не требуют этого, но для безопасности, особенно из-за таких больших районов дикой местности, большинство пилотов это делает. Благодаря Отцу Габриэлю у Томаса они были. Он заполнил свои планы перед отлетом из "Северного Сияния". Они включали приблизительное время его возвращения к Фэрбенкс и указывали аэропорт. Технически, нет никаких вариантов, благодаря которым я проделал бы путь от "Западного Сияния" до Фэрбенкса вовремя, чтобы тебя спасти. Это была история, которую я рассказал Бенджамину и причина, по которой Маршалы Соединенных штатов оказались там вместо меня. Но у Бенджамина нет способа это узнать. Он не покидал "Северное Сияние" годами. Отец Габриэль узнал бы об этом, если бы спросил Мику.

Я покачала головой.

- Какой кошмар.

- Ну, - холодно сказал он, - мне жаль, что ты все еще замешана в этом.

Я выпрямилась.

- Теперь тебе жаль потому, что мы возвращаемся, или потому что меня тебе назначили?

Прищуренный взгляд Джейкоба заставил меня – Сару - замолчать, так мог только он.

- Достаточно. Мы это уже проходили. Теперь мы возвращаемся, как Сара и Джейкоб. Позже сегодня я отведу тебя к Брату Рафаэлю, и тебе нужно будет объяснить и извиниться за свое отсутствие. Он Комиссар. Наказание по его усмотрению.

- Нет, Джейкоб. Больше никогда.

Он приподнял бровь.

- У тебя была такая возможность. Ты выбрала другое.

Я внезапно почувствовала тошноту.

- Нам нужно поторапливаться, - сказал Джейкоб, - чтобы я успел на Собрание.

- А что насчет Томаса?

- Я же сказал, он больше не представляет угрозы.

- Но разве в "Свете" не станут задавать вопросы о его исчезновении?

- Как минимум это касается не нас, а его. Как я уже сказал, никто не входит в "Свет" и не покидает его. Теоретически, его не должно было быть в общине. Как только Ксавьер узнает, что сделал Томас, а он был в общине не раз, то даже Ксавьер не будет волноваться о внезапном исчезновении Томаса. Бенджамин знает, что Томас сделал с тобой, поэтому он не будет подвергать сомнению его исчезновение. Как только Отец Габриэль узнает, что Томас бывал в общине, он тоже не будет поднимать этот вопрос. Он предположит, что проблема была, и она уже решена.

Я пожала плечами.

- Возможно, есть преимущества в том, чтобы не задавать вопросов.

Джейкоб прикоснулся к моей руке и с ухмылкой сказал.

- Тебе потребовалось много времени, чтобы это понять.

Мои щеки покраснели, я взглянула на наши переплетенные пальцы.

- В этом ангаре нет камер наблюдения, - объяснил Джейкоб. - Именно поэтому я не припарковался снаружи. Я помогу тебе сесть в самолет, а потом у меня есть кое-что, что нужно сделать в последнюю минуту. Помни, никаких разговоров.

Когда он помог мне выбраться из внедорожника, я ответила.

- Да, Джейкоб.

Уголки его губ приподнялись, он внимательно меня осмотрел.

- Жизнь была бы намного проще, если бы ты помнила, что это всегда правильный ответ.

Я была измотана, с разбитой щекой, почти сбежала с того места, которое никто не покидал, и моя рука была в руке мужчины, которого двадцать четыре часа назад я больше не хотела видеть. Я перестала сражаться. С застенчивой улыбкой, я опустила подбородок, посмотрела из-под опущенных ресниц и повторила то, что мой муж хотел услышать.

- Да, Джейкоб.

Перед тем как войти в самолет, он замедлил шаг. Свободной рукой он обхватил меня за талию и притянул к себе.

- Я молюсь о том, что в один прекрасный день я смогу назвать тебя другим именем, а тем временем, ты моя жена, моя Сара Адамс. И пока я это делаю, я буду уважать твои границы касательно секса, а прямо сейчас я хочу поцеловать свою жену, и я планирую это сделать. Хочешь меня остановить?

Прежде чем я успела ответить, он крепче притянул меня к себе, прижав за бедра. Желая увидеть его лицо, я подняла подбородок и утонула в его темном взгляде. Когда запах кожи и мускуса окутал нас, он перефразировал:

- Что еще более важно, ты думаешь, что сможешь меня остановить?

Я покачала головой.

- Нет, я не хочу тебя останавливать. В конце концов, ты мой муж.

Он улыбнулся измученной улыбкой, и наши губы соединились. На несколько мгновений в продуваемом сквозняками ангаре наш мир стал правильным. После всего, что мы сказали и сделали, опасности, которой я нас подвергла, и после того, как он пытался меня оттолкнуть... после всего этого... наши тела узнали свое законное место. Притянутые, как магниты, с непреодолимой тягой, они недвусмысленно помнили о том, что, по мнению моего разума, я должна была забыть. По мере того, как поцелуй углублялся, тепло растекалось от макушки моей головы до самых кончиков пальцев ног, растапливая все на своем пути. Его прикосновение плавило меня, прижимая к его твердому теплу.