Из тьмы

- К счастью, зона ответственности моей наземной базы далеко не такая... оживленная, как зоны некоторых других командиров наземных баз. Большинство местных человеческих городов были покинуты, и вернулось не более двенадцатой части их населения. Боюсь, что среди людей было довольно много голодающих, а также всплеск болезней, но решение сосредоточить наши основные усилия на Северной Америке и наши основные второстепенные усилия на западной части Европы упростили задачи моих собственных командиров сухопутных войск. На самом деле, я смогла обеспечить, по крайней мере, некоторую степень подкрепления командиру базы Фурсе, чья зона ответственности значительно более... активна, чем моя собственная.

- Рад слышать, что это оказывает положительный эффект на кого-то, командир наземной базы, - сухо сказал Тейрис.

- Что ж, - сказал Тикейр, мрачно приподняв ухо, - по крайней мере, я вполне уверен, что ваши операции несут последствия, которые для людей еще менее приятны, чем наш собственный опыт, командующий сухопутными войсками.

XXVI

- Это последний из них, Лонгбоу.

Когда майор Торино повернул голову и посмотрел через плечо на высокого, бородатого, темнокожего мужчину, который только что заговорил, его еще раз поразило, насколько маловероятно, что кто-то когда-то задумался бы о его выборе заместителя командира.

Абу Бакр бен Мухаммед эль-Хири был американцем по происхождению, принявшим ислам. До вторжения шонгейри он был одним из самых ярых - действительно, громогласных - критиков продолжающегося американского вмешательства в Ираке и Афганистане. На самом деле его много раз обвиняли в том, что он зашел дальше простой критики, и имя, которое он выбрал при обращении - "Абу Бакр, сын Мухаммеда, Дикий кот" - не помогло убедить ни одного из его обвинителей в том, что они были неправы. На самом деле, Торино был почти уверен, что они не ошиблись.

Несмотря на свой выбор военной карьеры и несмотря на собственную склонность терять терпение по отношению к людям, которых он считал страусами, Торино всегда признавал законность обсуждения американской внешней политики. Он думал, что люди, которые утверждали, что если Америка всего лишь оставит ислам в покое, то исламские экстремисты оставят Америку в покое, были неправы, но был готов признать, что может ошибаться на этот счет. Эта возможность не помешала бы ему сделать все, что в его силах, чтобы выбить дерьмо из любого, кто связался с Америкой, поскольку он отказывался позволить себе быть парализованным предположением "могло бы быть", но он признал, что это существовало. И что бы другие люди ни думали по этому поводу, он никогда просто не сводил всех мусульман к единому знаменателю, как и всех своих собратьев-баптистов (или, если уж на то пошло, методистов, епископалов, лютеран, пресвитериан и католиков) вместе взятых. Лично он считал экстремистов любых убеждений - особенно тех, кто был готов прибегнуть к взрывам, убийствам, похищениям людей, поджогам и/или вооруженному восстанию против власти законно избранных представительных правительств - сумасшедшими, независимо от того, на чем основывались их собственные безумия, и он был совершенно готов сделать все, что потребуется, чтобы защитить народ и Конституцию Соединенных Штатов Америки от любого из них. Однако независимо от того, могли ли они с Абу Бакром прийти к политическому согласию или нет, другие люди имели полное право формировать свое собственное мнение. Более того, американские военные несли ответственность за защиту всех, а не только той части "всех", чьи взгляды случайно совпадали с взглядами некоего майора Дэниела Торино, если только они не переступали границы разногласий, фактически нарушая закон.

Тем не менее, он не мог отделаться от подозрения, что еще два или три месяца назад Абу Бакр не нашел бы его подходящим собеседником за ужином.

Конечно, - мрачно подумал он, - все изменилось.

"Дикий кот", возможно, и не был большим поклонником американского общества или правительства, но он явно решил, что шонгейри были еще хуже. Того факта, что вся его семья, за исключением его младшего брата Муад'диба, находилась в Вашингтоне, округ Колумбия, когда тот внезапно прекратил свое существование, вероятно, было бы достаточно, чтобы выполнить это само по себе. Тем не менее, за две или три недели, прошедшие с тех пор, как Абу Бакр присоединился к банде налетчиков Торино, майор понял, что такая личная потеря была не единственной причиной. Стереотипы имели тенденцию быстро исчезать в горниле, и Торино пришел к осознанию того, что какой бы ни была политика Абу Бакра, она выросла из подлинного чувства приверженности, истинной веры в его принципы и жгучего желания делать то, что он считал правильным.