Из тьмы

- Прошу прощения? - глаза Тикейра распахнулись. Несмотря на весь их опыт общения с этим извращенным, иррациональным, нелогичным видом, это не могло быть правдой, не так ли? Сама идея была абсурдной!

- Нет механизма подчинения? - повторил он, пытаясь быть уверенным, что действительно правильно ее понял. - Ни одного?

Шейрез, казалось, не удивилась его реакции. Она просто опустила уши с выражением усталости, измученного несчастья и вздохнула.

- Никаких, сэр, - тяжело подтвердила она. - Есть несколько - очень мало - других рас Гегемонии, которые, возможно, приближаются к человеческой психологии, но я могу вспомнить не более двух или трех. Все они, как и люди, всеядны, но никто - даже крепту - и близко не подходит к... уровню извращенности этого вида. Честно говоря, любой шонгейрский психолог объявил бы всех людей сумасшедшими, сэр, и в этом случае даже травоядные, вероятно, согласились бы с нами!

Конечно, они бы так и сделали, - мрачно подумал Тикейр. - Поверьте, проклятые Кейнхарном люди станут первым видом, который каждая раса Гегемонии объявит безумным!

- В отличие от травоядных, - продолжила Шейрез, на этот раз используя технический термин вместо обычного уничижительного, как будто точность ее языка могла защитить ее от того, что она говорила, - или даже от подавляющего большинства всеядных, если уж на то пошло, у них есть черта свирепости, очень похожая на шонгейри, но их самоощущение почти неизменно сильнее, чем чувство стаи.

Она явно нащупывала способ описать что-то, выходящее за рамки какой-либо понятной расовой психологии, - подумал Тикейр.

- Почти у всех травоядных очень силен стадный инстинкт, - сказала она. - Хотя при некоторых обстоятельствах они могут яростно сражаться, их первый и непреодолимый инстинкт - избегать конфликта, а их базовая психология подчиняет благо индивида - даже само его выживание - благу "стада". Большинство из них сейчас определяют это "стадо" в терминах целых планетных популяций или звездных наций, но оно остается платформой, с которой исходят все их решения и политика.

- Большинство всеядных Гегемонии в большей или меньшей степени разделяют эту ориентацию, хотя горстка приближается к нашей собственной психологической позиции, которая подчеркивает не стадность, а стаю. Однако никто из них не подходит к этому очень близко, потому что для всех них стремление искать добычу вторично - да, это часть их императивов выживания, но не первично для раннего выживания их расы. Ни один из них не был на вершине своих планетных пищевых цепочек в доисторические, дотехнические периоды. Действительно, большинство из них стали пользователями орудий труда и в конечном итоге развили цивилизации главным образом потому, что по своей природе они были так плохо приспособлены в качестве хищников. Им требовались инструменты и технологии, чтобы преодолеть присущую им слабость и защитить себя от других хищников, и, подобно травоядным, бегство от опасности было более важным в их эволюционной истории, более центральным в их развитии, чем преследование добычи.

- Однако наш вид, в отличие от любой другой расы-члена Гегемонии, эволюционировал в первую очередь как охотники, а не добыча. До того, как мы начали использовать орудия труда, мы находились на самом верху пищевой пирамиды нашей планеты или около него, и поэтому мы развили социальную структуру и психологию, ориентированные на эту основную функцию, а не на шаблон, предназначенный для защиты нас от других хищников. В отличие практически от всех травоядных и подавляющего большинства всеядных, гордость шонгейри нашими личными достижениями - доказательством наших способностей - связана с древней, первобытной важностью мастерства отдельного охотника как фактора, определяющего его статус в стае.

- И все же стая все еще больше, чем отдельный человек. Наше чувство собственной значимости, выполненного долга подтверждается только в контексте стаи. И подчинение более слабого более сильному, последователя лидеру - беты или гаммы альфе - происходит из того же контекста. Это не просто основа нашего кодекса чести и нашей философии, командующий флотом; это заложено в наших генах - подчиняться вожаку стаи. Подчиняться человеку, чья сила доминирует над всем, что его окружает. Конечно, наш народ, и особенно наши мужчины, также всегда бросали вызов нашим лидерам, поскольку именно так древняя стая гарантировала, что ее лидерство остается сильным. Тем не менее, в рамках нашей психологии и культуры всегда существовали должным образом определенные каналы - обычаи, нравы и традиции, - которые определяли, как и когда можно было бы бросить этот вызов. И как только лидер подтверждает свое доминирование, свою силу - свое право руководить, - претендент снова подчиняется. Вся наша философия, наша этика, наши общественные ожидания и наши соображения чести - все это исходит из этой фундаментальной отправной точки: более слабый и менее способный для всеобщего блага всегда подчиняется своему законно более сильному, более способному начальнику.