Из Тьмы (Арка 5)

— Не-а, не они. Просто, раз я так и так шла тебя навестить, мне передали, что все уже почти собрались. И напомнила, чтоб ты не слишком увлекалась своими экспериментами. А так я просто захотела тебя проведать. Почувствовала, что кое-кому жутко-милому холодно и одиноко, поэтому решила согреть одну ненаглядную цундере своим теплом, — потёршись о мою щёку своей, заявила Сена.

Мысленным усилием призываю Эйпмана и приказываю ему заняться маскировкой трупоголема. Конструкт, в свою очередь, тоже пока вошёл в «режим ожидания», обернув неподвижной мёртвой плотью своё «ядро» в лице спрятавшегося подальше от окружающей среды демонёнка.

— И когда это ты освоила эмпатию? — наблюдая за суетой подчинённых мертвецов и не пытаясь отстраниться, спрашиваю у пурпуровласой убийцы.

— По тебе и так видно, — насмешливо выдохнули мне в ухо. — Если Куроме становится очень серьёзной, деловой и отращивает колючки — значит, ей плохо. Или если начинает слишком увлекаться вознёй с мертвецами. А у тебя сначала одно, а потом другое.

— Пф! — прокручиваюсь в объятьях и становлюсь с Сеной лицом к лицу. — Я всегда деловая. И трупоголема я слепила для дела. Так что нечего тут! — щёлкнув проныру по кончику носа, всё же отстраняюсь.

— Моу! — с нарочитым недовольством надулась отступившая на шаг Сена. — Я тебе что, не нравлюсь?

Впрочем, в эмоциях любительницы пошловатого юмора действительно мелькнули огорчённые нотки. Не в первый раз такое замечаю. Неужели в процессе «охоты за Куроме» это стало для неё чем-то большим, чем простое развлечение? Занятно. Так-то она мне тоже симпатична, но…

— Нравишься, — вполне честно ответила я. — Ты милая и весёлая, и мои закидоны нормально воспринимаешь. Но твоя склонность выбалтывать подробности своих личных отношений…

— Будто у тебя там такие прямо подробности, что их нужно усиленно скрывать, — фыркнула приободрившаяся собеседница, раздвинув руки и тем самым обозначая размер подробностей (получилось больше похоже на пародирование огромной груди).

— Ты спросила, я ответила, — индифферентно пожимаю плечами. — Все люди разные: кто-то экстраверт, как ты, а кто-то — как я: скрытный и недоверчивый. С моей точки зрения, распространение узнанных от меня тайн — не важно, каких именно — выглядит актом пусть мелкого, но предательства. Мне по душе твой лёгкий и весёлый нрав, и ты сама тоже. И я не хочу портить это своё отношение.

— Я поняла, — едва заметно кивнув, сказала Сена, после чего задумчиво смежила веки и стала постукивать пальцем по нижней губе, судя по эмоциям, начав о чём-то усиленно размышлять.

Не став ей мешать, направляю своё внимание, подкреплённое духовным восприятием, на трупоголема, который под наброшенной на него тряпкой свернулся в положение, минимизирующее рассеивание энергии, и что-то потихоньку делал со своим вместилищем. Преждевременно он начал приспосабливаться к окружающей среде, ведь её продолжает защищать Печенька. И вообще, вот сдохнет рукастик с исчезновением защиты «глаза бури», а я тут перед Сеной распинаюсь. Засмеёт же потом!

Мысленный приказ гидре — и прожора, с гастрономическим интересом поглядывающая на новосозданного покемона, начинает постепенно снижать своё влияние, выступающее своеобразным противоштормовым щитом. Недовольная тварюшка пусть и завозилась, однако признаков, что она собирается подыхать или удирать обратно в свой мир — не появилось. Тогда прожора, которой уже надоело стоять на холоде, тем более без возможности съесть манящую незнакомыми ароматами свежую кучу трупов, с готовностью отправилась «спать» в пространственный карман.

— То есть… — прервала молчание Сена, вновь затихла, и после короткой паузы продолжила:

— То есть, если я придержу язычок о наших интимных играх, то ты не против попробовать? Я имею в виду не покувыркаться один раз, а побыть вместе? — судя по эмоциям, девушка и впрямь испытывала некие чувства, толкающие её завязать отношения.

«Видимо, плод, который не получилось сорвать сразу, показался вкуснее иных», — с толикой цинизма мелькнуло в мыслях.

Впрочем, Сена мне нравится, а я нравлюсь ей. Раз уж она готова пойти на такую «жертву» (или даже настоящую жертву: нельзя недооценивать общительность экстравертов!), как умерить собственную тягу к распространению пошленьких слухов — что ж, можно попробовать наладить более близкие отношения. Вряд ли этот роман затянется надолго: у нас слишком разный характер и взгляд на множество вещей. Но фраза проныры про «холодно и одиноко» действительно пришлась близко к истине. Да и Сена в условиях этой миссии, что заметно отличалась от привычных для её группы — когда непонятно, где враг, а где союзник — тоже чувствует нечто подобное.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Ю-ху! — радостно воскликнула девушка. — Я знала, что ты не устоишь перед моим обаянием!