Из Тьмы (Арка 5)

— Так и живём, — криво усмехнувшись, я вылила остатки содержимого чайника себе в чашку и промочила горло.

— Это… отличается от того, что я себе представляла, — потеребив рукав, задумчиво произнесла моя собеседница. — Тут, на северной границе, и впрямь творятся страшные дела. И даже не из-за войны, — покачав головой, грустно заключила она, после чего поспешила заесть эмоциональную горечь вкусняшкой. — Не зря, когда я хотела арендовать летучий корабль и полететь в одиночку, Сюра меня остановил.

Вот тут и произошла упомянутая ошибка. Потому что я не смогла подавить свою неприязнь к отродью Онеста и мои «нападки» вызвали эффект отрицания, распространившийся и на всё ранее сказанное.

— Сюра, — неприязненно дёрнув щекой, почти процедила я. — Как ты вообще связалась с этим отморозком? Он же привыкший к вседозволенности психопат! Мой тебе совет: держись от него подальше. Иначе тебе угрожает опасность даже большая, чем на фронте.

— Куроме, не начинай ещё и ты! — вспыхнула раздражением девушка. — Вы бы видели друг друга! Говорите одно и то же! Даже почти одинаковыми словами! Ты бы ещё, как он, запереть меня попробовала, чтобы ради встречи убегать пришлось!

Пожимаю плечами:

— Верить мне или нет — это твой выбор. Да, Сюра мне неприятен, он напал на Акиру и чуть не прибил Люца. Но предупреждаю я тебя не поэтому. Есть объективные причины.

Наверное, я переборщила с холодком в словах и эмоциях, да и вообще не следовало продолжать данную тему. Стоило разогнать разум, всё обдумать и успокоиться. Но все мы крепки задним умом. И способность чувствовать чужие эмоции, влиять на них, разгонять разум и контролировать собственные чувства далеко не всегда спасает от таких вот афронтов.

Особенно в мирной обстановке, когда кажется, что поддерживать постоянную концентрацию и готовность к неприятным сюрпризам как бы и не нужно.

— Будто в его предупреждениях их нет, — пробурчала Эрис. — Сюра… он не самый хороший человек, — нехотя признала девушка. — Но он исправляется! — тут же воскликнула она. — И он извинился за тот случай. Ну… не перед тобой и Акирой, передо мной, — будто услышав моё возражение, согласилась Эрис. — Но я теперь извиняюсь за него. Он на самом деле не хотел ничего плохого, просто его занесло по привычке. Мы с ним подружились, он открылся и рассказал, почему он такой. Это из-за смерти матери и вечной занятости отца, который забросил сына… почти как у нас в семье. И Сюра в самом деле старается стать лучше! А ты сама тоже не такая безупречная! — теперь укололи уже меня. — Можешь быть доброй и дружелюбной, но всегда себе на уме. И даже когда кажется, что говоришь правду, на самом деле показываешь только часть и позволяешь обмануться! И твоя кровожадность… я не думала, что ты и в самом деле такая жестокая! Ты ведь, когда мы познакомились, пощадила тех пьяных идиотов.

— Я, кажется, приводила резоны для своей жестокости, — отвечаю контрастно спокойным тоном.

— Да, приводила! — резко кивает блондинка. — Но все твои резоны стоят на том, что убить всегда проще и легче! Так нельзя!

Мысленно вздыхаю.

— Я пыталась договариваться, — отбиваю с хмурым спокойствием. — Но лишь поплатилась за это. Причём даже не сама, отыгрались на Джоне.

— А потом ты устроила массовые казни с трупами до горизонта! — подскочив со своего места и встав передо мной, обвинительно нависла блондинка. — Та, кого я назвала настоящей героиней, не должна так поступать!

— В реальной жизни герои долго не живут. А то, что я сделала — рационально и эффективно. Когда противостоишь толпе, чтобы не воевать со всеми и заставить склониться большую часть, её нужно напугать и разбить на составляющие. Показательные расправы над меньшей частью лидеров и самых замаранных, с последующим донесением подробностей до всех имеющих уши — отлично подходит. Просто демонстрация силы, жестокости и неизбежности наказания для тех, кто не желает сотрудничать. С каждым днём готовых оказывать сопротивление становилось меньше, а удравших или приползших вымаливать прощение, в том числе путём сдачи былых «друзей» и готовности присоединится к охоте на них — больше, — усмехаюсь. — Это в привычной среде местные жабы являлись опасными противниками, а когда на их правила плюнули, показали, что за ошибки теперь станут убивать не пешек, а их самих, то уродцы быстро дрогнули и прогнулись под сильного. С начавшим под шумок погромы трущобным отребьем, бандитами и сочувствующими сепаратистами и то дольше провозиться пришлось.

— Вот и я о том же! Ты… ты и в самом деле страшный человек, Куроме!