Из того ли то из города (СИ)

Пошли они. Идут, Илья отцу снова и снова про странников рассказывает. И про клад, как он ему достался. Поведал и про хозяина. Пока Ефросинья по деревушке бегала, он отцу коротко разъяснил, что да как, Иван и решение принял. Сразу, не задумываясь. Оно и правильно: с возрастом человек мудрее становится, жизнь повидавши-то... А еще про сон странный.

Илья, как вернулся, только головой к тулупу прикорнул - так словно куда провалился. И снится ему, будто идут они с отцом вдвоем по дороге лесной, вот как сейчас. Беседуют о чем-то. И идут они вроде как к наделу своему. Уже почти лес миновали, навстречу им человек. Жеребенка ведет, невзрачного такого. Лошадь, чтобы под плугом ходить, и стать должна иметь соответствующую, а этот... Прошли бы дальше, да тут вроде как туманом дорога подернулась, и человек тот, с жеребенком. И вроде как голос раздался, женский. "Ты, Илья, как к мешку своему наведаешься, сунь в него руку. Ни украшения, ни посуду, ничего не бери. Возьми первую монетку, какой коснешься. Сохрани ее, с собой носи. Глядишь, и пригодиться когда..." Вот и весь сон.

- Так ты что же, так и сделал, как сказано было?

- Так и сделал... Я, вишь ты, только это и запомнил, из всего сна-то. Подумалось, а вдруг домовой нашептал? Да и не убудет от богатства этого, от одной монетки...

- Что ж за диво за такое, монетка эта?

Илья, вместо ответа, достал из портов тряпицу, развернул, отцу протянул. Круглая, должно быть из серебра. На одной стороне конь с крыльями имеется, на другой - вроде как богатырь какой-то иноземный, с дубиной. Повертел Иван, отдал. Никогда таких прежде не видывал. Пусть ее, есть не просит. Сейчас главное - перед Агафьей извиниться. Расчистить ей русло, дать волюшку, а пни сложить где-нибудь, чтоб не мешали. Потом спалить можно будет, а угли по полям раскидать, для урожая...

Жизнь недаром с рекой сравнивают. Где тихая, спокойная на много верст; изогнется лениво, и снова несет воды, ровно дремлет. А то вдруг сорвется с кручи, помчит, закусив удила, закрутит, завертит... Так и у Ильи вышло; все, что за столько лет не прожил, в день да ночь уместилось. Полетело, как на санях с горки. Только рай леса показался, мужичок навстречу, жеребенка ведет за недоуздок. Не такие, как во сне, но все ж таки... Переглянулись Иван с Ильей. Ох, неспроста все это.

А мужичок идет себе, хворостиною машет. Почудилось Илье, как приблизился, будто глаза у него разного цвета: один карий, другой зеленый. Жеребенок же ладненький, только для пахоты не пригоден. Это Иван подметил и шепнул.

- Здоров будь, мил человек, далеко ли путь держишь? - поприветствовали они мужичка, как подошел.

- И вам поздорову быть, - отвечал тот. - Вот, иду конька продавать.

- Так это тебе в город надобно. А город, он в другую сторону...

- Что мне город? Хороший гость, - он везде товар продаст.

- Нешто ты гость?

- Гость - не гость, а красный товар имеется.

- Шутишь? Какой же он красный? Ему красная цена - полгривны в базарный день.

- Как же не красный, коли ты уж и торговаться ладишь?..

- Чудно просто... Сколько ж ты за него хочешь?

- Сколько хочу - про то сам ведаю. Я его, может, не каждому и продам.

- С такими ухватками - по миру пойдешь... А ну как людишки лихие встретятся, - задаром возьмут.

- Как возьмут, так и отдадут. Не простой у меня конек - заговоренный. Я его, прежде чем на продажу вести, к знахарке сводил. Та на него заклятие и наложила. Только доброму человеку служить будет, да еще такому, кто его купить сумеет.

- Велика хитрость - коня купить... Говори, сколько просишь?

- Ты прежде в зубы ему глянь, бабки пощупай, а там уж и решим.

Только было Иван потянулся в зубы жеребенку глянуть, тот фыркнул, заржал тоненько и едва не укусил его за руку. Успел отдернуть.

- Не по тебе конек, - вздохнул мужичок. - Непродажный, выходит.

- А мне можно? - спросил Илья, до сей поры не вмешивавшийся в разговор.

- А погляди; за погляд денег не берут...

Смирно стоял жеребенок, пока Илья его обсматривал да общупывал. Поняли отец с сыном, к чему дело клонится, только виду не подают.

- Дорого просишь? - спросил, наконец, Илья.

- С тебя - недорого. Всего-то одну денежку. Коли есть - так бери, а коли нет - прощевайте.

- Какую же мне тебе денежку дать... Разве вот эту? - И протянул ему Илья ту, что у него завернутой была.

Взял мужичок платок, развернул, достал денежку, повертел туда-сюда, на зуб попробовал.

- А хоть бы и эту. Держи, - протянул он Илье платок и недоуздок. - Ты теперь вот что сделай. Ты его отдельно от других поставь. Корми отборной пшеницей. Не пускай со двора три месяца. Минет срок - выводи в чисто поле на рассвете. Пускай в трех росах искупается. Назад ведешь - пусть через забор перепрыгивает. Как перепрыгнет с улицы на двор, а со двора на улицу - с той поры не будет в целом свете коня лучше. Только тебя слушать будет, только тебя носить, или не только тебя... - Мужичок глянул на Илью прищурившись. - Сам увидишь. - К Ивану повернулся. - Говорено тебе было: хороший гость - он везде товар продаст? Так-то вот.