Из Вайтрана с любовью (СИ)

Двоих бандитов, работавших в кузне, на берегу озера, я убил молниями. Эйла перестреливалась с двумя лучниками, занявшими позиции в соседней камере. Я убивал тех, кто пытался добраться до нас через повесной мост. Охотница опрометчиво вышла из укрытия, это позволило ей попасть по одному из лучников. Я хотел крикнуть ей, приказать вернуться в убежище — но на меня понёсся закованный в латы норд. Я отвлёк его внимание парой молний, перехватил меч за клинок и гардой ударил его по голове; на мгновение бандит оказался ошеломлён, я сумел оглушить его молнией и затем заколоть. Позади меня раздался стон, Эйла сползла на землю, придерживаясь за бедро. Я собирался помочь ей, но пришлось отбиваться от ещё одного бандита.

— Возьми щит, — приказала Охотница. — Иди к лучнику и отвлеки его!

— Пошли уже отсюда, — возразил я. — Тебя и так ранили!

— Не переживай за меня. Это царапина.

Я грустно посмотрел на истекающую кровью рану на бедре, из которой торчала стрела.

— Давай, иди!

Женщина упрямо взяла в руки свой лук.

— У тебя колчан скоро опустеет, — упрекнул я.

— Значит, тебе надо поторопиться. Иди уже!

Мне пришлось подобрать щит одного из бандитов и, прикрываясь им, побежать по коридору, на некоторое время оставаясь для лучников невидимым. Заклинанием пламени поджёг одного бандита, заставив его беспорядочно метаться по коридору, а затем спрыгнуть в воды озера и разбиться о дно. Наконец я оказался позади выжившего лучника и крепче обхватил щит. Убить его заклинанием сейчас? Да, выскочу из-за выступа и ударю молнией.

Лучник неудачно повернул голову назад, натянул тетиву… Я вовремя заслонился щитом. Ещё выстрел. Молниями убить его не получится, придётся подойти поближе и зарезать. Я защитился ещё от одного выстрела. Бандит застонал, схватившись за ногу: Эйла ухитрилась лишь прострелить ему голень. Я подскочил к нему, оглушил несколькими ударами щита. Следующий удар заставил лучника потерять равновесие и рухнуть вниз. Его тело без движения плавало по поверхности озера, но на всякий случай я выпустил в воду заклинание молнии. Теперь надо вернуться к Эйле, перевязать её рану и срочно отвезти к целителям в Храм Кинарет.

Я бросился по коридору, чуть не вспотыкаясь о камни, на ходу вытаскивая из сумки ветошь, которую взял для перевязки ран. В голове творилось непонятно что, меня терзали странные ощущения. Сегодня я в первый раз убивал разумных живых существ. Но ничего ужасного я не чувствовал, не было никаких угрызений совести или страха. Эти люди и орки были бандитами, они заслужили смерти: нордам я и вовсе услугу оказал. Свои ощущения я мог назвать лишь необычными.

— Молодец, — похвалила Охотница. — Лидия не ошиблась в тебе.

Мне показалось, что её кожа побледнела, а из раны кровь хлестала сильнее. Я призвал магический огонёк, чтобы лучше всё рассмотреть, и только сейчас заметил, что лучница зачем-то вытащила из раны стрелу.

— Ты зачем это сделала? — недоумевал я.

— Мне помогает, — хмыкнула женщина. — Не бойся, на мне всё, как на собаке заживает, даже к целителям ходить не надо.

Недовольно цокнув, я приложил к ране смоченную лечебным зельем тряпку, а затем туго перетянул бедро. От волнения мои руки тряслись — первый раз я перевязываю раны кому-то другому.

— Не сильно давит? — побеспокоился я.

Эйла завертела головой. Я подхватил нордку на руки и потащил к выходу; моя забота забавляла Охотницу, до меня доносились её смешки… Не понимаю, что её веселит? Лидия ведь доверила мне свою подругу, обе женщины были очень добры ко мне, и я обязан отплатить им тем же!

— Не умру я, не бойся, — успокоила лучница.

— Конечно, не умрёшь. Я не позволю тебе.

Нордка снова засмеялась.

— Мой герой, — язвительно ответила Эйла.

Затем, в шутку или нет, Охотница положила голову мне на плечо.

— Давно меня мужчины на руках не носили, — вздохнула она. — А эльфы — и вовсе ни разу.

Она шутит, улыбается — значит, точно не умрёт. Но только как? Ей стрела в бедро попала, она зачем-то вытащила наконечник из раны — тем самым усилив кровотечение! Но нет, голос у Эйлы бодрый, её кожа даже розоветь начала. Я боялся, что лучница свалится с лошади, пока мы будем ехать обратно, но она держалась всё так же бодро, даже не устала.

— Эйла, как у тебя это получается? — спросил я по дороге. — Когда меня в бедро ранили, я едва до Фолкрита дотянул, потом сознание потерял, а у тебя даже кожа не побледнела!

— Я же говорю: на мне всё, как на собаке заживает, — отмахнулась Охотница. — Спасибо, кстати, что рану перевязал.

Я лишь с улыбкой качнул плечами.

— Поскачем быстрее, чтобы в Вайтран до темноты успеть? — предложила Эйла.

— Ты точно в порядке? — уточнил я. — Случится с тобой чего — и Лидия мне голову оторвёт!

— Никто тебе ничего не оторвёт, не бойся!