Из ведьмы ужасная фаворитка

Она истерично захохотала.

Кристениэль недоверчиво уточнил:

– Это ты так радость выражаешь?

– Не надо меня в гарем. Прошлые две ночи были ошибкой. Давай будем считать, что нам всё приснилось.

– Чудная ты…Все хотят приблизиться к трону, только не ты…

– Не хочу провести жизнь, лёжа на спине.

– О, детка, ты ничего не знаешь о сексе. Лёжа на спине – это пуританская, немодная поза.

И хитрая королевская физиономия загадочно ухмыльнулась. Ох, как одной ведьме захотелось спесь-то у кого-то сбить.

И она заявила:

– Я бы так не радовалась. Я не буду более с Вами…дружить.

– Тон смени, простолюдинка. Куда ж ты отсюда денешься?

Подобный расклад взбесил Франку, она прошипела:

– Самодур и тиран.

– Издеваешься?! Хотя о чём я? Конечно! Что ещё от ведьмы ждать-то?!

Девушка побежала к границе леса, но была поймана самим королём, прижата к траве, и Кристениэль, заламывая ей руки, ругался:

– Необузданная и упрямая! Я поставлю «лагерь» на своих позициях! Будешь моей марионеткой, как все женщины моего дворца. Завтра пришлю портного и учителей по этикету, истории, географии и философии.

Франка ошеломлённо осознала, что ныне вся её жизнь перевернулась. И нет ей свободы. Дворец, словно тюрьма.

Она пыталась его оскорбить, уколоть:

– Ты сам кукла! Отказался от чувств и стал куклой без улыбки и слёз!

– С тобой-то я улыбаюсь и даже смеюсь,– напомнил король,– Вот и будешь у меня вместо шута!

Кристениэль передал её на руки стражи. Пока её брыкающую несли ко входу во дворец, она угрюмо ругала себя: «Пора было бы поумнеть. Жизнь уже учила на примере Элджина, что от мужчин одни неприятности. Неблагодарные эгоисты».

Гвардеец короля с утра доложил, что пришёл портной.

– Пусть входит,– пробубнила зло Франческа, поправляя вырез декольте на сером бархатном платье.

В её комнату вошёл Элджин Уоррен с братом Снаури. Её первый мужчина…В груди сжалось сердце.

– Моя Франческа…– проникновенно прошептал красавец,– Я всегда любил тебя. Как твой жених эльф мог забыть о тебе? Как он может жить вдали от тебя? Полезай в мой чемодан, я вынесу тебя из дворца.

Снаури смущённо топтался у двери.

– И кем я буду в твоём доме, Элджин?– с надрывом вопрошала девушка.

Тот уверял:

– Крепость любви издревле проверяли расставанием, и вот я вижу тебя – и всё небо кажется мне в алмазах!

– Не смеши меня! Здесь не видно неба. Окон нет!

Подстрекатель зло запыхтел.

Напоминал:

– Но ты отвечала на мои поцелуи!

– Это было ошибкой…Я не знала, чем рискую…

– Я пришёл вопреки судьбе, а ты меня отвергаешь…

– Кстати, как ты здесь очутился?

Голос подал Снаури:

– Мы в столицу переехали, когда Элджин узнал, что ты сюда подалась…

Франка горько вздохнула, оправдывалась:

– Я не прочь сбежать их дворца, но я не хочу давать тебе, Элджин, ложную надежду. Я не люблю тебя.

Портной оскорблено укорял и пугал:

– Твоя судьба, видать, другая. Твоя судьба – гнить в гареме среди игрушек короля, пока не надоешь, и тебя не выгонят пинком под зад!

Девушка всхлипнула. Элджин подошёл к ней.

Уговаривал:

– Моей любви хватит и на тебя, и на жену…Пойдём со мной.

– Портной, делайте замеры и уходите,– сквозь слёзы обронила красавица.

Бывший любовник прижал её к себе, игнорируя её трепыхания, он впился жёстким поцелуем ей в губы.

У дверей ойкнул Снаури Уоррен и отлетел в сторону.

Элджин прервал поцелуй, услышал от Франки шипение:

– Мерзопакостный подонок.

И покушающийся на честь фаворитки короля застыл.

Правитель дроу рявкнул:

– Я должен сам себя восхвалять что ли?

Портной и его младший упали на колени.

– Это не то, что Вы подумали. Мы соседи и раньше часто виделись,– оправдывалась девушка,– Соседи соскучились и бросились обнимать, целовать…

Кристениэль криво улыбнулся, а взгляд оставался мрачным, озвучил своё видение ситуации:

– Хочу видеть в людях только хорошее, но то ли зрение подводит, то ли люди…Повысила профессиональный уровень не только ведьмы, но и любовницы, да, Франка?

Она возмущённо вдохнула и выпалила:

– О чём Вы?! Меня крайне удивляет Ваша интерпретация событий. Ну и фантазия у Вас…

Король не унимался:

– Типичная игра прожжённой, лживой куртизанки!

Франческа заявила:

– Вы охарактеризовали меня неверно. Извинитесь.

Властелин выпучил глаза и взревел:

– Знаешь ли, не в твоей компетенции указывать мне, что делать!

Элджин не постеснялся окружающих, и не сделал тайной своё злорадство.

Кристениэль схватил его за грудки и выволок за дверь, шипя:

– Улыбаясь, Вы делаете свои зубы беззащитными,– далее гвардейцам,– Этих вышвырнете подальше от дворца! И морды их хорошо поправьте.

Снаури вышел бочком из комнаты Франки, и тут же угодил в крепкие руки охраны, как и старший брат.

Король вернулся к фаворитке. Она смело смотрела прямо ему в глаза, давая понять, что не виновата ни в чём. Прекрасное лицо мужчины вдруг приобрело некое хищное выражение.

Он в ярости мечтал:

– Пойду, наверно, самолично в истребители ведьм.

– О, теперь я понимаю: больнее всего бьют те, кому мы открываем душу и сердце.

Он приближался и тянул руки к её шее, цедил:

– Не заговаривай зубы, ведьма. Я не страдаю снисходительностью к чужим промахам.