Из виденного и пережитого. Записки русского миссионера

Когда я начал совершать в тюрьме вечернюю службу, то подходит арестант-церковник ко мне и докладывает мне, что один из арестантов хочет меня после службы видеть; как сказать ему? Я сказал, что я согласен принять его. Кончилась служба, арестант этот остался в церкви один, ждет меня. Я его пригласил в алтарь.

— Вот, батюшка, я вчера Вас слышал и сегодня утром пришел спросить Вас, Вы можете меня допустить до исповеди, я лютеранин и хочу перед Богом во всех своих грехах покаяться, чтобы ни одного греха не было на мне, чтобы я ничего не утаил перед Богом.

— Хорошо, мой друг, ответил я, — только вот эти дня четыре ты походи в церковь, помолись Господу Богу и тогда у меня исповедайся.

— Я хотя и лютеранин, но я верую во Христа и Его почитаю за, Бога.

— Это хорошо, мой друг, вера во Христа есть наша жизнь.

— Я бы просил у Вас, батюшка, говорить с Вами откровенно,

— Пожалуйста, я буду очень рад.

— Вы вот сказали, вера во Христа есть жизнь наша; если это перенести на практическую сторону нашей повседневной жизни, то она как раз заговорит обратное; она скажет, что вера во Христа есть смерть, вот почему этой жизнью не живут люди. Если бы мир начал сейчас жить жизнью Христовой, то такая бы жизнь осудила бы нашу настоящую жизнь со всеми ее культурными ценностями на вечную смерть; поэтому в глазах нашей жизни Христос есть носитель смерти, и ничего нет удивительного, что в настоящее время весь мир распинает Христа. Я о других не буду Вам говорить, а скажу Вам о себе. Я был из среднего класса, получил среднее образование, казалось бы жить да прославлять Бога, но я пошел широким путем. Несмотря на то, что я женился, что я имел хорошую супругу, я стал предаваться разврату. Прежде я скрывал от своей жены свои преступления и всячески старался заметать за собой следы, но потом уже больше не мог от нее укрыться, и в конце концов жена моя узнала и не только узнала, но на месте преступления меня застала. Жена моя прежде сердилась на меня, ругала меня, а потом примирилась со мной и моей развратной жизнью. Только она с того дня, как застала меня, больше со мной не жила. Дошел я, батюшка, до того, что все это мне опротивело, и я стал ненавидеть женщин. В один день я встретился с одной своей знакомой, которая мне заявила, что она беременна и беременна от меня. Я струсил. Вот, думаю, навяжется теперь на меня и тогда кричи — караул! После этого ее заявления прошло дня четыре, я встретил ее на берегу реки: гуляли мы с ней должно быть до двух часов ночи. Здесь я имел с ней грех и после этого греха так ее возненавидел, что взял да и столкнул ее с кручи вниз. Утром, слышу, повсеместно идут толки о том, как разбилась одна девушка. Не успел я и чаю напиться, как меня, раба Божия, взяла полиция и посадила в тюрьму. В тюрьме я просидел месяца два, потом меня судили и на восемь лет осудили в каторгу. Вот что значит разврат! Когда я подумал теперь о своей прошлой жизни, то в моих мыслях она мне кажется таким грязным болотом, что, право, даже не верится мне, чтобы я так жил. Мне не верится, чтобы моя жизнь была таким сплошным кошмаром. Неужели по самой природе жизнь наша, а моя, в частности, такая гадкая, противная, что даже стыдно мыслью обернуться в прошлое?

— Но Вы, мой друг, когда-нибудь не замечали ли в себе какой-нибудь контраст в самих Ваших стремлениях? — спросил я.

— Неоднократно, — ответил мне узник.

— Если бы Вы идейной стороне Ваших стремлений, идущих в разрез с обычными стремлениями, дали перевес в Ваших поступках над последними, то наверно жизнь Ваша имела бы какую-нибудь ценность, — сказал я.

— Батюшка, вот как заключили меня в кандалы, да как я обернулся на себя и увидел, что прежняя моя жизнь не только навеки искалечила меня, она оторвала меня от жены, детей и лишила меня свободы но даже совершенно обезличила меня. Тут-то я и возопил к Богу! Тут-то я и понял, что жизнь без Бога есть само сумасшествие, пляска пьяных, кошмар больных, погоня за миражем, игра в жмурки. С того времени я стал горячо молиться, читать Святое Евангелие, и, Вы знаете, с этого дня жизнь моя стала реальнее, ценнее прежней. Если, Бог даст, как окончу свой срок наказания, то решусь чисто практическим путем жить по учению Христа.