Из внешнего мира (СИ)

- Фе, какой ты скучный.

- Уж какой есть. Мне гораздо интереснее, откуда взялись зеленые полосы.

Для научной дискуссии с алвала ему банально не хватало слов.

- Правда, откуда? - Амелия направила Пушка поближе к каменной стене и осторожно провела рукой по зеленой породе. - Похоже на малахит.

Зелгадис поддался искушению и толкнул маленькую лекцию о тектонических процессах, благо в лице Амелии он всегда находил внимательного и благодарного слушателя. Она, в отличие от Гаури, никогда в конце не выдавала с недоуменным видом: "Я ничего не понял... Повтори помедленнее с самого начала".

За ущельем начиналась широкая равнина, которую пересекала утоптанная копытами дорога - местный торговый тракт. По нему караван двинулся дальше.

Местность продолжала меняться, красный и желтый цвета уступали место всем оттенкам зеленого. Вдоль тракта росли пальмы. Зелгадис видел такие в южных странах Полуострова, но здесь пальмы поражали разнообразием форм и размеров, так, что он даже не сразу понял, что перед ним именно они, а вовсе не неведомые деревья. Высокие, выше трех метров с пучком зелени на самой макушке, похожие на человека в парике. Маленькие и пузатые, с метелкой веток, на каждой из которых - сотни тонких листочков. Пальмы-кусты без стволов, чьи круглые листья украшены причудливой формы дырками. Будто боги, развлекаясь, взяли ножницы и разрезали листья прародительницы всех пальм, как кому хотелось.

В один из дней среди деревьев замелькали тростниковые крыши хижин. Перед караваном на дорогу высыпали люди. Привыкшие к тому, что во внутреннем мире культура мало отличается от страны к стране, Зелгадис и Амелия ожидали, что жители деревни будут походить на народ пустыни. Но единственное, что их объединяло - темный цвет кожи. Да и то у деревенских она имела какой-то сероватый оттенок, будто выцвела под солнцем.

Жители деревни выглядели так, что Амелия, охнув, отвернулась.

- Твоего Цефеида! - вырвалось у Зелгадиса.

У половины людей в нижнюю губу был вставлен круглый диск. По сравнению с этим даже здоровые дыры в мочке уха казались не такими жуткими. Темны тела деревенских "украшали" узоры, нанесенные белой краской, которые вместе с худобой делали людей похожими на скелеты.

Заметив шок чужеземцев, Фархуд понимающе покивал.

- Омана считают это красивым. Вэй, нашмала!

Так словарь Зелгадиса и Амелии пополнился словом "сумасшедшие".

Караван остановился, между алвала и омана началась оживленная меновая торговля, сопровождаемая непереносимым гвалтом. У Зелгадиса едва не встали дыбом проволочные волосы, когда он понял, что племена говорят между собой на совершенно другом языке. Когда он спросил об этом у Фархуда, тот посмотрел на него, как на идиота.

- Это страна Каландори, - сказал он, обведя рукой горизонт, - здесь живут разные племена и у каждого свой язык. Для торговли мы используем общий язык меве.

Амелия застонала, осознав, что все, что они с Зелгадисом учили до сих пор, скорее всего, окажется совершенно бесполезным.

- Тогда почему вы не научили нас этой меве? - прорычал возмущенный Зелгадис.

Фархуд невинно захлопал глазами, ну прямо вылитый Гаури с его фирменным выражением "Ну я же не знал". И его ответ был тоже совершенно в стиле Гаури.

- Вы не просили.

Но Зелгадису почудился скрытый за невинностью подвох.

Выбора не было, пришлось осваивать и меве, хотя слова разных языков смешивались в голове. Амелия часто ловила себя на том, что начинает предложение на алвалском, в середину добавляет пару слов меве, а заканчивает вообще на родном языке.

После деревни омана небольшие поселения стали попадаться все чаще и чаще, но алвала все равно предпочитали на ночь разбивать свои шатры. Амелия их понимала, ветхие хижины в деревнях выглядели не слишком-то привлекательно, а попадавшиеся постоялые дворы - и того хуже.

К концу третей недели караван достиг Амбассы.

Город появился совершенно неожиданно. Дорога, петлявшая по лесу, сделала крутой поворот, и перед путешественниками предстала широкая равнина, посреди которой возвышались стены из белого камня.

Вокруг города пестрело лоскутное одеяло из коричневых полей и темно-зеленых рощ, виднелись группки хижин и каменные дома посолиднее. Именно к одному из них, а вовсе не к воротам Амбассы, Фархуд направил караван. Верблюды свернули с дороги и по тропинке двинулись к длинному одноэтажному зданию, окруженному плетнем. Нетрудно было догадаться, что это гостиница: во дворе толпились люди, кто-то тащил за уздечку упирающегося осла, оглашавшего воздух дикими криками, другие спорили, тыкая друг другу под нос куском материи, третьи отводили в загон верблюдов.

- Зачем нам сюда? - подозрительно спросил Зелгадис, он ожидал, что они поедут прямо в город.

Там можно будет расспросить о дороге в порт, их с Амелией скудных знаний меве должно для этого хватить.

- В городе останавливаться слишком дорого, - пояснил Фархуд. - Это постоялый двор моего старого друга, он не будет брать лишнего.