Из внешнего мира (СИ)

Вскинув глаза, Амелия увидела Пушка. Он стоял у забора, воинственно раздувая ноздри. Не дожидаясь нового нападения Фархуда, он плюнул в него, метко попав в щеку.

- Фас, Пушок! - в восторге закричала Амелия. - За Справедливость! Зло погибнет! Победа будет за нами!

Она все еще не могла определиться, сон все происходящее или явь, но вещать о торжестве Справедливости она могла в любом состоянии. Вдохновленный ее поддержкой, Пушок снова плюнул, на сей раз угодив Фархуду прямо в глаз.

Услышав крики Амелии, Зелгадис быстро огляделся и, заметив ее, переместился так, чтобы загораживать Амелию от возможных атак. Раздухарившийся Пушок плюнул в спину и ему. Но Зелгадис едва обратил на это внимание. Он создал большой файрболл и швырнул в толу, которая снова начала на него наступать.

И тут на пути заклинания встала сияющая золотая стена.

Такой мощный барьер Зелгадис видел только у Сильфиль и Резо. Ударившись об него, файрболл рассыпался мириадами искр, не причинив никому вреда.

- Кто тут балуется? - раздался низкий, грудной голос.

Глава 5. Матушка.

Перед ними торговцы рабами

Свой товар горделиво проводят,

Стонут люди в тяжелых колодках,

И белки их сверкают на солнце,

Проезжают вожди из пустыни,

В их тюрбанах жемчужные нити,

Перья длинные страуса вьются

Над затылком играющих коней...

(Н.С. Гумилев)

Во двор шагнула необъятных размеров женщина. В ней бы поместилось с десяток Амелией, не меньше. Длинный белый сарафан с широкими бретелями только подчеркивал ее полноту. Руки до самых локтей унизывали золотые браслеты, больше похожие на броню, чем на украшения. Уши оттягивали тяжелые серьги, каждая размером с блюдо.

Ее густые, черные кудряшки напоминали бобровую шапку, которую придумала для своих гвардейцев напрочь лишенная вкуса принцесса Мартина. Казалось, если потрогать эти волосы, они будут пружинить.

За спиной женщины возвышался гибкий, жилистый мужчина. Он не носил ничего, кроме набедренной повязки, и солнце блестело на его коже цвета перезревшей сливы.

Едва женщина появилась во дворе, все замерли, будто попав под действие замораживающего заклинания. Даже Пушок перестал плеваться во все стороны.

- Да прольется дождь под ноги мудрейшей и благороднейшей матушке Азерет! - подобострастно произнес Фархуд.

Он бухнулся на колени, остальные последовали его примеру. Только Зелгадис и сидящая под забором Амелия не бросились биться лбом о землю.

Прищурившись, Зелгадис внимательно рассматривал Азерет. Похоже, эта дамочка - важная шишка. Да еще колдовать умеет. Он-то уже начал надеяться, что магия во внешнем мире никому не доступна. Ха, раскатал губу.

- Что здесь произошло? - требовательно спросила Азерет, на алвалском она говорила с заметным акцентом, проглатывая гласные.

- Мои рабы пытались сбежать! - сообщил Фархуд.

- Мы не рабы! - Амелия погрозила ему пальцем. - Справедливость вас покара... у-а-а, - она широко зевнула.

- Они - мои рабы! - настаивал Фархуд.

Толпа поддержала его одобрительными восклицаниями. Вот ведь какие солидарные.

- Тихо.

Некоторые люди умели говорить негромко, но так, что при звуках их голоса сразу смолкали все крики. Азерет была из таких.

- Я выслушаю всех и приму решение, - произнесла она в наступившей тишине. - Нбонги!

Она сделала знак высокому мужчине, которого, видимо, и звали "Нбонги". Он быстро прошел через двор и скрылся в гостинице. Ему никто не препятствовал. Люди поднимались с колен и отступали, освобождая место возле Зелгадиса, Амелии и вставшего рядом с ними Фархуда.

Зелгадис прикинул, не стоит ли просто улететь. Но это будет означать признание вины. Как им прибиться к каравану, идущему в порт, если за ними начнут охотиться? Придется принять участие в этой пародии на суд. Возможно, решение даже будет принято в их пользу. А если нет - всегда можно сбежать.

Нбонги принес из гостиницы одну из устланных коврами лавок и водрузил ее в центре двора. Азерет с видимым трудом уселась на лавку, та жалобно скрипнула и прогнулась под ее весом.

- Итак, говорите по очереди, - объявила Азерет. - Сначала ты, Фархуд.

- Я нашел этих людей в пустыне, спас им жизнь, - степенно произнес он. - Они пили мою воду, ели мою еду, спали в моем шатре. Значит, они принадлежат мне.

Азерет величественно кивнула, давая понять, что приняла его слова к сведенью. Затем посмотрела на Зелгадиса и Амелию.

- Теперь ваш черед, чужаки.

Амелия то впадала в дрему, то, вздрагивая, просыпалась, поэтому говорить за них двоих пришлось Зелгадису.