Из воспоминаний сельского ветеринара

Соседняя церковь устроила званый чай для нас, будущих летчиков, скучающих по родному дому. Я поблагодарил, взял чашку и машинально сел, не в силах отвести глаз от лица милой старушки.

Миссис Бек! Вот она стоит в приемной у окна.

— О-хо-хонюшки! Вот уж не думала, что вы такой бессердечный, мистер Хэрриот! — Подбородок у нее задрожал, и она посмотрела на меня с кротким упреком.

— Миссис Бек! Вовсе я не бессердечен, поверьте, но я не могу сделать полостную операцию вашей кошке за десять шиллингов.

— А я-то думала, что уж бедной вдове вы не откажете.

Я окинул взглядом кругленькую, крепко сбитую фигурку, румяные щечки, седые волосы, стянутые на затылке в аккуратный пучок. Вдова-то она вдова, но вот бедная ли? Основания сомневаться у меня кое-какие были. Например, ее сосед в деревушке Рейтон относился к такой идее весьма скептически.

— Одна брехня, мистер Хэрриот, — объявил он. — Ее только послушать! А у самой чулок битком набит. Одной недвижимости у нее тут сколько!

Я набрал в грудь побольше воздуха.

— Миссис Бек, мы часто делаем скидку тем, кому нечем заплатить. Но ведь эта операция не первой необходимости…

— Как так, не первой? — возмутилась старушка. — Я же вам толкую: Джорджина то и дело котится. Только одними разродится, а уж глядишь, вот-вот других принесет. Я прямо сна лишилась: все жду, когда опять… — Она утерла глаза.

— Я все понимаю и очень вам сочувствую. Но могу только повторить: есть лишь один выход — стерилизовать вашу кошку, и стоит это один фунт.

— Столько у меня нету.

Я развел руками.

— Вы же просите меня прооперировать ее за полцены. Это смешно. Надо удалить матку и яичники. Под общей анестезией. И за все — десять шиллингов? Абсурд.

— Жестокий вы человек! — Она отвернулась к окну, и плечи у нее затряслись. — Бедной вдовы не жалеете!

Продолжалось это уже десять минут, и я более не сомневался, что имею дело с волей куда более твердой, чем моя. Взгляд на часы сказал мне, что я опаздываю на вызовы, выйти же победителем из этого спора надежды не было никакой. Я вздохнул. А вдруг она и правда бедная вдова?

— Ну хорошо, миссис Бек, я прооперирую ее за десять шиллингов. В виде исключения. Днем во вторник вам удобно?

Она мгновенно отвернулась от окна, уже сияя улыбкой.

— Удобно, как не удобно? Вот одолжили, так одолжили!

Она просеменила мимо меня в коридор. Я последовал за ней.

— Только вот что, — сказал я, распахивая перед ней парадную дверь. — С середины дня понедельника Джорджину не кормите. Желудок у нее, когда вы ее привезете, должен быть совершенно пустым.

— Как так — привезу? — Недоумение ее было неописуемым. — У меня автомобиля нету. Я думала, вы за ней заедете.

— Заеду? Но ведь до Рейтона пять миль!

— Ну да. И назад потом привезете. Мне ведь не на чем.

— Заехать… прооперировать… отвезти назад — и все за десять шиллингов?

Миссис Бек еще улыбалась, но в глазах у нее появился стальной блеск.

— Цену-то вы сами назначили. Десять шиллингов.

— Но… но…

— Вот вы опять за свое! — Улыбка погасла окончательно, и миссис Бек наклонила голову набок. — Я ведь бедная вдова…

— Хорошо, хорошо, — поспешно перебил я. — Во вторник заеду.

А днем во вторник я клял себя за мягкотелость. Будь кошка в операционной в два, в половине третьего, я бы с ней разделался и поехал по вызовам. Поработать полчаса в убыток еще так-сяк, но сколько времени отнимет вся эта возня?

Проходя по коридору, я заглянул в открытую дверь гостиной. Тристан крепко спал в своем любимом кресле, вместо того чтобы штудировать учебники. Я вошел и залюбовался безмятежной расслабленностью, которая отличает любителей поспать. Лицо у него было ясным и беззаботным, как у младенца, поперек его груди лежала «Дейли миррор», раскрытая на странице с комиксами, пальцы свесившейся руки сжимали окурок сигареты. Я осторожно подергал его за плечо.

— Хочешь со мной, Трис? Мне надо съездить за кошкой.

Очнулся он не сразу, долго потягивался, морщился, но природная доброта взяла верх.

— Само собой, Джим, — выговорил он на заключительном зевке. — С большим удовольствием.

Дом миссис Бек стоял посредине Рейтона слева от шоссе. На свежевыкрашенной калитке я прочел название «Жасмины». Мы пошли по дорожке к крыльцу, дверь распахнулась, и кругленькая старушка приветливо помахала нам.

— Добрый день, добрый день! Рада видеть вас обоих.

Она проводила нас в гостиную, обставленную хорошей мебелью, которая никак не свидетельствовала о бедности. За открытой нижней дверцей буфета я увидел рюмки и строй бутылок. Прежде чем миссис Бек небрежным движением колена захлопнула дверцу, я успел разглядеть этикетки дорогого шотландского виски, черри-бренди и хереса.

Кивнув на картонную коробку, обвязанную веревкой, я сказал:

— Отлично! Можно ее забрать?

— Господь с вами! Она в садике. У нее так уж заведено: днем там гулять.

— В садике? — повторил я нервно. — Будьте добры, сходите за ней, мы торопимся.