Из воспоминаний сельского ветеринара

Мисс Тремейн поднялась мне навстречу. Глаза ее сияли, губы были полуоткрыты.

— Мистер Хэрриот, вы уже знаете?

— Да, но как это произошло?

— Все началось с того, что я попросила мистера Даггетта прислать мне свежих яиц. Нед приехал на велосипеде с корзиной на руле, и… ну просто рука судьбы.

— Поразительно!

— Да, и я своими глазами видела, как это произошло. Нед вошел с корзиной в эту дверь, а Элси как раз убирала со стола, и, мистер Хэрриот… — Она сжала ладони у груди, блаженно улыбнулась и возвела глаза к небу. — Ах, мистер Хэрриот, то была любовь с первого взгляда!

— Да-да, чудесно!

— С того дня Нед зачастил сюда, а теперь приезжает каждый вечер и сидит с Элси на кухне. Романтично, не правда ли?

— Очень. А когда они решили пожениться?

— О, и месяца не прошло, как он сделал предложение, и я так рада за Элси! Ведь Нед — такой милый человек, вы согласны?

— Да, — сказал я. — Очень симпатичный.

Элси, кокетливо похихикивая, подала чай, прыснула и выбежала вон, смущенно спрятав лицо в ладонях. Мисс Тремейн придвинула чашки поближе, а я опустился в кресло и усадил Уилберфорса к себе на колени.

Толстый котяра, когда я смазал ему ухо, довольно замурлыкал. Экзема у него была хронической и легкой, но при обострении вызывала боль и надо было принимать меры. Впрочем, меня мисс Тремейн вызывала только потому, что смазывать ему уши сама побаивалась.

Когда я вывернул ухо и принялся осторожно втирать маслянистую жидкость в его внутреннюю поверхность, Уилберфорс даже застонал от удовольствия и почесал скулу о мою руку. Он обожал эти умащивания болезненного местечка, до которого сам добраться не мог, и, когда я кончил, благодарно свернулся клубком у меня на коленях.

Я откинулся на спинку кресла, прихлебывая чай. Спина и плечи у меня устало ныли, руки покраснели и растрескались от бесчисленных омовений на открытых склонах, но теперь я вкушал лучшее, что предлагает ветеринарная практика, — так, во всяком случае, мне казалось в ту минуту.

— После свадьбы мы устроим небольшой прием, — сообщила мисс Тремейн. — Ведь счастливая пара будет жить здесь.

— Вы хотите сказать — здесь у вас?

— Ну, разумеется. Эти старинные дома так обширны! Я обставила для них две комнаты в восточном крыле. Не сомневаюсь, им там будет уютно. Вы знаете, я просто в восторге.

Она налила мне вторую чашку.

— Перед тем как уехать, попросите Элси показать вам их комнаты.

Я попрощался с мисс Тремейн, и женщина-колобок покатилась передо мной в дальнюю часть дома.

— Тут… хи-хи-хи… — сообщила она, — мы будем сидеть вечером. А вот тут… ха-ха-хо-хо… господи боже ты мой… наша спальня. — Минуту-другую она потратила на то, чтобы удержаться на ногах, а потом вытерла глаза и посмотрела на меня в ожидании моего приговора.

— У вас тут чудесно, Элси, — ответил я на ее взгляд и не покривил душой: пестрые коврики, веселенькие чехлы на креслах и стульях, прекрасная кровать красного дерева. Да-а, совсем не похоже на чердак.

Взглянув на Элси, я понял, что обрел Нед в своей невесте. Смех, душевную теплоту, жизнерадостность и (в том я не сомневался) красоту и романтику.

В дни окота я бывал чуть ли не на всех окрестных фермах и в надлежащее время добрался до мистера Даггетта, где с моей помощью его стадо пополнилось двумя парами здоровеньких двойняшек. Но это словно ничуть не подняло настроение их хозяина. Он подобрал с травы полотенце и протянул мне.

— Что я вам про Неда говорил, а? Вот он с девкой и спутался. — Мистер Даггетт неодобрительно крякнул. — Я знал, что загулы эти до добра не доведут.

Через залитый солнцем луг я направился назад к ферме, где оставил машину. Когда я проходил мимо коровника, оттуда, толкая перед собой тачку, вышел Нед.

— Доброе утро, Нед, — сказал я.

Он поглядел на меня обычным туманным взглядом:

— И вам того же, мистер Хэрриот.

Но что-то в нем изменилось, хотя я не сразу уловил, что именно. Потом я понял: ожидание, так долго жившее в его глазах, исчезло без следа. Что, впрочем, было вполне естественным.

Ведь оно сбылось.

Заплетение живой изгороди

В йоркширских холмах поля разграничивают каменными стенками, но в некоторых долинах их разделяют живые изгороди из явора, ясеня или лещины, которые необходимо каждые 5 лет обрезать, чтобы не дать им разрастись в деревья. В период покоя удаляют толстые старые ветки и корневые побеги, а молодые ветви надрубают или надламывают у ствола и аккуратно заплетают между кольями, вбитыми на расстоянии шага. Заплетаются они влево от ствола. На склонах работа обычно ведется снизу вверх.

Смычковая сеялка

Благодаря этому нехитрому приспособлению можно было засеять вручную 1,5 га за час, одним движением равномерно разбрасывая семена на 3,5 м. Употреблялось оно в основном для засеивания небольших полей кормовыми травами и клевером. При движении смычка взад-вперед из ящика на диск под ним высыпается определенное количество семян. Кожаная «струна» смычка обмотана вокруг оси диска, так что при каждом движении смычка диск крутится, рассыпая семена по широкой дуге.

Йоркширская повозка