Из забвения в предательство

– Сын… – голос его матери изменился на более строгий. – Простите, Вы кто?

– Меня зовут Джессика. Я соседка Скотта.

– Скотта? – переспросила она. – Кто такой Скотт?

Я опешила от этого вопроса. Нет, я понимаю, что имя ребенка может не нравиться, но не признавать его из-за этого как глупо.

– Я имела в виду Оливера, мэм. Он забыл телефон дома, и я не думаю, что он скоро вернется. Мне передать ему что-нибудь? – я пыталась быть дружелюбной, но, черт, мое отношение к ней немного испортилось из-за этой ситуации с именем.

– Передай, пожалуйста, что я звонила, – вежливо попросила она и сбросила вызов.

Я убрала телефон от уха, кинула его обратно на кровать и недовольно буркнула:

– Обязательно, мэм.

Прежде, чем уйти, мне захотелось еще раз взглянуть на нашу фотографию. Из-за этого я взяла в руки рамку и улыбнулась.

– Ах, Скотт. Ты действительно ничего не забыл, да? Даже вон фотогр…

Тут я заметила, что наша фотография задралась и из-под неё немного выглядывала другая. Мне стало любопытно, и я, открыв рамку, вытащила её. Сзади были написаны очень нежные слова: «Моему любимому Оливеру. Я так рада, что именно ты мой сын». Перевернув её, я не смогла сдержать удивленный вздох.

– Что за?..

На ней были запечатлены маленький Скотт и его мать. Меня не поразил факт того, что у него всё-таки есть фотография с мамой или что у него при себе имелась детская фотография. Меня поразили его глаза. Они не были серыми, а зелеными. Ясными зелеными. Цвета травы, зеленых листьев деревьев и прочей зелени, которую я когда-либо видела в своей жизни.

– Твою мать…

– Что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула от холодного голоса Скотт и оторвалась от его зеленых глаз на фотографии. Я повернулась к нему и посмотрела в его – как я уже догадалась – фальшивые серые глаза.

Единственные вопросы, которые крутились в моей голове были: кто это? Действительно ли его зовут Скотт? С кем я жила последние два года?

Его взгляд переместился на фотографию и рамку в моих руках. Подняв глаза, я четко осознала две вещи: его глаза ничего не выражают, и сейчас мне очень страшно.

Глава 22

Джессика

Скотт делает шаг ко мне навстречу, а я отступаю.

– Что это у тебя? – спрашивает невзначай он.

Доказательство твоего вранья, – подумала я.

Скотт склонил голову набок.

– Джессика?

Я сжала его детскую фотографию в руке, только сейчас поняв, что она дрожит. Точнее, я дрожу и не могу вымолвить ни слова.

– Давай, я посмотрю, – Скотт протянул руку, пытаясь взять не рамку, а фото.

– Нет! – испуганно крикнула я и спрятала её за спиной. – Нельзя!

– И почему же, м?

В горле у меня образовался ком. Мне душно, меня трясет, я слышу шум в ушах. Кажется, приближается паническая атака.

– Потому что… – мой голос охрип. – Это мое.

– И что «твое» делает у меня в комнате?

Я постаралась мило улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Ничего. Я была в комнате родителей, хотела взять фотографии и сжечь все свои воспоминания с Алисией. А потом вспомнила, что я у тебя оставила свою рубашку и решила зайти. Вот и всё, – из всего этого правдой является только «решила зайти». Если он врал мне целых два года, думаю моя маленькая ложь во имя правды ничего не изменит в нашей ситуации.

– Понятно.

Нихрена не было «понятно». Видно, что он мне не поверил. Наверное, его миленькая головушка с мозгом пытается выдумать очередную ложь и попробовать скормить её мне.

– Ну, я пойду к Эбби. Она уже должна была прийти.

– Слушание так быстро закончилось? – он взглянул на часы на своей руке. – Прошло всего два часа.

Черт возьми, отпусти меня! Мне страшно! Я хочу уйти!

– Мне всё равно по дороге нужно заехать в канцелярский магазин. Так что я пойду.

Я попыталась пройти мимо него, но он схватил меня за локоть и, посмотрев мне в глаза, очаровательно улыбнулся.

– Ты же от меня ничего не скрываешь?

Я повторила его улыбку.

– Ну что ты, Скотт! Между нами никогда не было никакой лжи и никогда не будет. Я точно не собираюсь нарушать это обещание.

– Я тоже, Джессика, – от отпустил меня и отодвинулся. – Передавай Эбби «привет»! А рубашку ты нашла?

Черт! Да закрой уже свой рот, Скотт! Я закатила глаза и ответила:

– Да, она уже на стирке.

– Я позже встречусь с Ником. Позвони мне, если я понадоблюсь.

Кивнув, я пулей выскочила из его комнаты и зашла в свою. Только сейчас я поняла, что утащила в руках не только доказательство его лжи, но фотку с вечеринки.

– Черт! – прошипела я. – Надо будет положить в гостиную.

Быстро накинув на себя куртку, собрав сумку, я выбежала из дома и села на свой мотоцикл, чтобы побыстрее уйти от него. Мне нужно подумать. Нет! Мне нужно найти правду. Настолько не оспоримую, что она даже перекроет его ложь, которую его мозг сейчас наверняка сочиняет.

***

Путь до дома моей подруги составил около тридцати минут. Учитывая, что она переехала и не желала мириться с тем, что в её доме слишком много воспоминаний с Итаном, Эбби решила внести в свою жизнь изменения.

Я громко и нервно постучала в дверь её дома, оглядываясь по сторонам: я боялась, что Скотт выскочит из какого-нибудь куста и – я сглотнула – убьет меня из-за того, что я узнала часть правды.