Из западни

– Добрый вечер, Дмитрий Иванович. Для меня большая честь быть представленным вам. Тем более, самим государем. Но не меньшая честь просто иметь возможность общаться с наиболее выдающимся представителем отечественной науки.

– Михаил Лаврентьевич. Ну, что же вы меня сразу в краску вгоняете в высочайшем-то присутствии! Как не совестно! – Менделеев старался говорить серьезно, хотя в глазах играл лукавый огонек. – Я же теперь возгордиться могу: неужели не только все иноземцы хором, но и в России некто в высочайшем присутствии подхалимаж мне делать решился.

Николай рассмеялся и, взяв за руку Менделеева, проговорил:

– Дмитрий Иванович, мой дорогой, вам ли нас гордыней своей пугать? А то, что Михаил Лаврентьевич сказал, так это и весь народ знает. Не ругайте его, пожалуйста.

– Народ… – Менделеев вдруг коротко глянул прямо в глаза Николаю, внимательно, без улыбки, – народ наш, государь, в среднем на полтора класса ЦПШ образован. Я вчера, после прочтения депеши вашей, подсчитал… Если и женщин учесть. Так что…

Вадим внутренне напрягся, ведь разволновавшийся с утра в Кронштадте Николай такую явную шпильку мог и не стерпеть. Но обошлось. Судя по всему, самодержец с характером ученого был знаком неплохо.

– И об этом обязательно поговорим, Дмитрий Иванович. Пришло время заняться тем, о чем тогда спорили с вами. Я все помню. Но это только часть архиважных вопросов, что нам срочно надобно обсудить. И пойдемте внутрь поскорее, вы без кашне, а ветер-то не майский совсем. С вашими легкими так рисковать! Как самоде… Нет, сегодня давайте без титулов обойдемся… как искренне дорожащий вами соотечественник и ученик, не рекомендую-с. А Михаил Лаврентьевич, как врач между прочим, вам прямо такие фокусы запретит.

– Конечно, конечно, ваше величество. Господа… Проходите, пожалуйста! На второй этаж поднимемся. Там у нас готов самоварчик, если не возражаете, с дороги. И пирожки с плюшками домашние, супруга моя и Алексея Николаевича самолично пекли… – быстро прошел к дверям Менделеев, с полупоклоном приглашая всех в тепло подъезда.

– А где остальные званые гости наши?

– Ждут в конторке. А моряки с Луцким в опытовом бассейне. Мне же сказали, что все инкогнито и чтоб без народу на улице. Вот они там у Крылова о проблемах кораблестроения нашего и по машинному делу шепчутся. Да так тихонько, что я с улицы слышал…

– Понятно, им и без нас есть про что поговорить. Но сейчас давайте их сразу позовем. Нужно познакомиться всем поближе, за чаем это проще. За пирожки отдельное вам спасибо. Мы, пожалуй, пока все они собираются, скоренько подкрепимся. В Кронштадте некогда было даже перекусить. Так и времени не потеряем. А разговор нам предстоит длинный.

– Ваше величество, простите, пожалуйста, – несколько смущенно обратился к Николаю Менделеев, поднимаясь по широкой лестнице из серого гранита впереди прибывших. – То, что не приглашен заведующий лабораторией генерал Капнист, это правильно? Он на меня лично в обиде за такое самоуправство не останется? Я ведь официально в штате-то уже семь лет не числюсь, а раскомандовался тут… По старой памяти.

– Нет, Дмитрий Иванович, он в обиде не будет. Все правильно. Это не недоверие. Просто круг приглашенных мною на сегодняшний разговор предельно узкий. И вы скоро поймете почему. Так что не волнуйтесь по этому поводу. Кроме того, заведующий не хуже нас с вами понимает, что неофициально вы как были, так и остались главным научным консультантом морского ведомства.

* * *

Вскоре в приемной заведующего морской научной лабораторией к ним присоединились приглашенные царем вице-адмиралы Дубасов и Чухнин, заведующий опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов, инженер-кораблестроитель Иван Григорьевич Бубнов, член правления немецкой фирмы «Даймлер» инженер Борис Григорьевич Луцкий, товарищ председателя совета директоров общества «Лесснер», «по-совместительству» сын его основателя, Артур Густавович Лесснер, председатель совета директоров «Товарищества братьев Нобель» Эммануил Людвигович Нобель и почти полтора десятилетия разрабатывающий для Нобелей проекты трубопроводов инженер Владимир Григорьевич Шухов. Кроме них здесь были также крупнейшие промышленные тузы России: Гуго Максимович Вогау, князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев и Николай Александрович Второв.

Поблагодарив радушных хозяев в лице Менделеева и Крылова за прекрасный чай и выпечку, самодержец всероссийский Николай Александрович Романов промокнул салфеткой уголки губ, не торопясь обвел взглядом всех присутствующих и, после того как в помещении воцарилась тишина, неспешно и негромко заговорил:

– Итак, господа, разрешите поблагодарить вас всех за то, что сразу откликнулись на мое приглашение и прибыли точно в оговоренное время. Со своей стороны, прошу простить нас за некоторую задержку. В Кронштадте было много всякого интересного… «Орла» наши моряки и заводские чуть не утопили, так что мы приехали только втроем. Константина Дмитриевича Нилова оставил там. Разбираться. Не волнуйтесь, все обошлось, слава богу. Позже расскажу подробности.