Из западни

Кстати о кайзере Вильгельме и Германии… Как вы знаете, три недели назад Париж и Лондон за нашей спиной достигли неких политических соглашений. Они, по сути своей, направлены против Берлина, а Россию учитывают в роли пушечного мяса для планируемой ими войны с немцами, в силу действующего франко-русского союза. Вот вам и «великая» в кавычках помощь, что нам оказала в этой войне союзная Франция.

После долгих размышлений я принял решение и ставлю вас о нем в известность: в ближайшее время однобокость приоритетов внешней политики империи будет исправлена. Взаимовыгодное сотрудничество и сближение с Германией отвечает долгосрочным интересам России. В равной степени как и наоборот – немцы заинтересованы в нас.

Дело это не простое, во времена Бисмарка и Горчакова наши отношения были немало подпорчены, Вильгельм Второй в первые годы царствования масла в огонь подбавил тоже изрядно. Самолично. Однако общая угроза сближает, как вы знаете.

Вообще же, полагаю, пора России занять сдержанную и равноудаленную позицию от всех сторон назревающего европейского конфликта. Мы там ничего не потеряли. А наладив отношения с немцами, через них и австрийцев проще удерживать от авантюр на Балканах будет…

Спасибо, Дмитрий Иванович, не откажусь еще от стаканчика. И, будьте добры, заварочки погуще…

Господа, предлагаю разделить дальнейшую нашу работу на два направления. Первое, как вы уже поняли – поиск решений на перспективу общей модернизации страны. Выработка направлений для действий и мероприятий на этом пути. И главное – откуда изыскать для всего этого финансы? Этим мы уже занимаемся и отныне продолжим вместе с вами. Ваши полномочия, новые должности, если они потребуются, схема взаимодействия, деликатные моменты, если таковые имеются, обсудим индивидуально. И второе, это сиюминутные заботы, связанные с необходимостями текущего военного противостояния. Самые неотложные. Поскольку они касаются нескольких специфических моментов, то для их обсуждения мне понадобятся сегодня только моряки, кораблестроители и вы, Борис Григорьевич. Со всеми остальными мой военно-морской секретарь согласует время для персональных аудиенций, – с этими словами Николай поднялся из-за стола. – Алексей Николаевич, пойдемте посмотрим ваш бассейн, у нас есть несколько вопросов и по части моделей. Я хочу понять, как долго у вас идут испытания. А господ промышленников пока оставляю в руках большой науки. Хорошо?

Да, Дмитрий Иванович! Послезавтра жду вас в Царском. Хотел завтра, но не получится – собираемся с моряками, слушаем Бирилева и Кузьмича по вопросам кораблестроения и подготовки 3-й эскадры. Второй отряд Безобразова уходит на днях, поэтому отложить никак не смогу. Будьте добры, изложите, пожалуйста, в краткой записке основные идеи по реформе народного образования – только для нас. Министра не будет, обсудим в узком кругу. Кроме вас, меня, Банщикова и Гейдена будет лишь Константин Петрович Победоносцев. Кстати, он вам просил от него кланяться.

– Ваше величество! Ну, что вы, что вы!!!

– Дмитрий Иванович, друг мой, человеку вашего ума, вашей преданности России царю и поклониться не грех. А пока мы сходим с моряками к Андрею Николаевичу, подумайте-ка вместе с нашими промышленными гениями о том, сколько по году нам будет необходимо готовить молодых инженеров, если учесть, что через пару-тройку лет встанет вопрос о строительстве заново линейного флота. С вступлением в строй нового английского броненосца, о котором вы теперь многое знаете, все существующие разом устареют. Да и автомобили с тракторами нам предстоит вскоре строить не десятками, а тысячами в год. И пушки наши в случае большой европейской войны могут потребовать столько снарядов, что к цифрам наших планов военного снабжения можно будет смело приписать два нуля, а может, и того больше. И, пожалуйста, передайте Анне Ивановне, супруге вашей, за плюшки мое особенное благоволение. Хотя, конечно, НАШЕ благоволение: как видите – все оценили. Так что приглашайте почаще!

Из анонимно изданной в Дакаре книги

«Путь Франции к Великой войне. Записки дипломата».

1920 год

…Весь апрель и май между Парижем и Лондоном вёлся активный дипломатический обмен. Впрочем, слово «активный» не передаёт и тени ситуации – интенсивность работы дипломатов была беспрецедентной.

Обе стороны еще не до конца доверяли друг другу, а тем более – телеграфу. Посольские курьеры буквально валились с ног. Дошло даже до того, что во Франции постоянно под парами находилось четыре скоростных курьерских поезда, а Британия – та и вовсе позволила швартоваться французским миноносцам на ближайшей к посольству пристани.