Из записок районного опера

Но что самое интересное — он же ещё и говорит им спасибо, и много ещё раз будет говорить!.. Вот и меня от души поблагодарит, когда отпускать его буду, хотя за что благодарность-то?.. Обыск я у него без достаточных правовых оснований делал, и не в присутствии понятых (хотя по закону — обязательно), лишь рассчитывая обеспечить их задним числом… Да меня самого судить следует за злоупотребление служебным положением и превышение полномочий, а Шершавому опять-таки — от имени государства выплатить огромную компенсацию за незаконные действия государственных представителей…

Ну а на деле — он мне сейчас будет лизать задницу и всячески унижаться, стремясь разойтись миром, и даже не догадываясь, что я хочу того же самого… Так кто ж он тогда передо бездушной Отчизной, если не бесправный раб?!. Одинокая щепка во вздыбленном океане бытия…

И я — такой же… Это лишь перед Шершавым и ему подобными я — великан, вершитель человеческих судеб, а так — шестёрка у державы, нужная ей до тех пор, пока функционирую и стараюсь… А исчезни во мне нужда, или перестань справляться — меня отбросят прочь пинком ноги, проглотят, сжуют, выплюнут и забудут… Скольких уж таким вот образом выбросили на помойку!.. Наше государство как Молох — постоянно требует жертв…

Так что ничем не хуже и не гаже в сравнении со мною гражданин Мелантьев, ничуть не краше я и не счастливее… Так что отпущу-ка его восвояси, но перед этим — выужу что-либо интересненькое… И не замучит меня потом совесть, не сомневайтесь!..

…Лежащий на земле передо мною Шершавый напоминает о своём существовании вопросительным стоном. Любовно полирую его туфлей под ребро: «Ну что, гнида, допрыгался?!. Всё, пасочки тебе, — взят с поличным!.. Вот она, наркота — чуть ли не литр… Сейчас зову понятых, оформляем изъятие, потом веду в РОВД, и — гуляй, Роман, года на два-три в «зону» к «тубикам»…»

Произношу это жёстко, но без пережима, в голосе сохраняется оттенок возможности иного развития событий. Дескать, мы можем разойтись и по-хорошему, ты только пошуруй мозгами как следует…» «Ой, отпустите меня, гражданин начальник! Я вам «ширло» отдам, и потом ещё заплачу!..» — умоляет воспринявший мою интонацию как намёк на взятку Шершавый. Ещё один, на этот раз более сильный пинок моей ноги подсказывает ему, что не на лапу себе опер нынче заколачивает, а беспокоится исключительно про интересы родной службы. И насчёт «ширла» зря вякнул он!.. Так и так я её изыму, «отдаст» он её или «не отдаст»… Чтобы у наркомана при обыске найти «дурь» и при первой же возможности не «замутить» её в свою пользу — это ж полным дебилом надо быть, а не опером!..

Но дальше разговор уж — более деловой. Начинаю внушать доведённому до кондиций Шершавому, что в принципе я мог бы его и отпустить, если сольёт он мне полезную информацию на кого-либо из своих знакомых, желательно — в плане квартирных краж или хотя бы хранения оружия… Физиономия у Шершавого становится мученической, как у Христа на распятии. «Стреляйте, вешайте, топите, четвертуйте меня, мусора поганые, но дружков закладывать не стану!» — вертится у него, судя по заерзавшим гляделкам, гордый ответ на кончике языка, но — не говорят таких обидных речей бандиты операм уголовного розыска…

Где-нибудь в других районах и городах, быть может, такое порою и выкрикивают, а у нас (и в частности — на моей «территории») всем блатным крикунам зубы выбивают быстро, так что корчить из себя героя-подпольщика Шершавый не стал… Да и тюрьму ему не хотелось, а по природной смышлености понимал он, что либо бабками от меня откупаться придётся, либо сексотничеством, бабок же у него явно не было, так что…

Для приличия поломавшись ещё пару минут, Шершавый «застучал»… Несколько рассказиков его я пресёк в самом начале: «неинтересно…», «уже знаю…», «этого хмыря «закрыли» вчера…»

Но вот дошли и до любопытного сообщения: «Юрка Боков, погоняло «Пузырь», на прошлой неделе с ним на одной хате базарили, — так вот, с его слов это он бомбанул киоск на рынке, вечером 24-го числа… И ещё, классным пистолетиком бахвалился, — кустарь, но — чёткий. Явно мастер делал, там ещё на рукоятке — голова орла… Хранит — у себя дома, на кухне, под газовой плитой… Завсегда можно прицепить ему «хранение огнестрельного», если от кражи сумеет отбрехаться…»

Всё, паря, приехали!.. Теперь мой ты со всеми потрохами!.. Деться тебе больше некуда, будешь и дальше постукивать на корешей — поганцев, а откажешься — шепну пару слов дружкам пузырёвским, кто Юрку заложил!..

Помогаю Шершавому подняться, заботливо отряхиваю с него пыль и соринки. (Теперь он — мой агент, а кадры надо беречь!) Подаю ему опустошенную спортивную сумку, а «фанфырик» с наркотой прячу себе в карман. Шершавый проводит пузырёк тоскующим взглядом… «Ширяться» ведь хочется, и вот она, «живая вода», рядом, а — не дотянешься…