Из зеркала

— Одним так одним, — улыбнулся Степан и повёл их по старой липовой аллее.

Они прошли по небольшому мостику, перекинутому через высохший и заросший травой искусственный канал, затем миновали старый шлагбаум и небольшое почти разрушенное строение, назначение которого было трудно определить.

— Что это? — удивилась Лиля.

— Это всё, что осталось от сторожки, — объяснил Степан.

— Ну а где же флигель?! — нетерпеливо воскликнула Таня.

Флигель обнаружился вскоре за зарослями жимолости и сирени. Пройдя через обветшавшие парадные ворота, их маленькая компания увидела двухэтажное здание из розового кирпича. Крыши уже не было, от неё остались только несколько полусгнивших балок. В оконных проёмах либо отсутствовали стёкла, либо их заменяла фанера, входная дверь была заколочена досками.

— Прочно забили, — произнесла Таня, потрогав доски, и, подобрав подол сарафана, устремилась к одному из пустых окон с явным намерением влезть внутрь.

Лиля испуганно вскрикнула:

— Только не это!

Возглас старшей сестры остановил младшую. Таня опустила подол.

— Ладно, — снисходительно произнесла она, — загляну туда позже.

Ещё немного постояв перед заброшенным зданием, они вернулись к церкви. Она уже была полна прихожан.

— Здесь всегда бывает так людно? — шёпотом спросила Лиля у Степана.

— В основном только летом. Зимой сюда трудно добраться. Дорогу надо чистить.

Едва батюшка подошёл к аналою, как неожиданно сверху на собравшихся людей полились тёплые золотистые лучи солнца. Зрелище было настолько красивым, что все замерли и в помещении наступила полная благоговения тишина. «Какое торжество света!» — восхитилась Эля. Ей захотелось стать невесомой и, поднявшись вверх, закружиться в этом тёплом золоте и улететь куда-нибудь.

Золотые потоки исчезли так же неожиданно, как и появились. Видимо, набежавшая тучка прекратила это чудесное свечение.

Когда служба закончилась, прихожане стали не спеша покидать храм, Эля вышла из церкви и остановилась перед входом, чтобы взглянуть на апостола Петра, чья статуя стояла слева над дверями. «И всё же почему ключи были даны именно Петру? — задумалась Эля. — Только ли потому, что он первым уверовал в Бога? Или была какая-то другая причина?» Её размышления были прерваны подошедшей Таней.

— Тебе нравится этот дядька?

Эля промолчала.

— Что-то у него ключей маловато, — заметила Таня. — Всего лишь два. Могли бы и больше прицепить. Вон у нашего завхоза в колледже так целая связка, да и у директора в театре ключей тоже навалом.

— При чём здесь завхоз колледжа и директор театра? — Эля недоумённо пожала плечами.

— Видно, ему запирать почти нечего, — вслух размышляла Таня, кивая на апостола. — А у нас дверей куча, а в ту, что в подвал ведёт, весной целых три замка врезали, а то завхоз совсем замучился: только дверь запрёт, как на следующий день она настежь стоит открытая.

— Что же вас в подвалы так тянет? — усмехнулась Эля. — Думаете, там скелеты по всем углам разбросаны?

— Нет, мы только медицинский нашли, да и то он без ног был, — ответила Таня.

В кармане у неё зазвонил телефон.

— Привет, Брюс, — произнесла она, поднеся телефон к уху. — Нет, не соскучилась. Подарок? Да, понравился. Очень.

Разговаривая по телефону, Таня пошла по тропинке, опоясывавшей церковь, и вскоре скрылась из вида. Оставшись одна, Эля вновь подняла голову к фигуре Петра, но её одиночество вскоре снова было нарушено, на этот раз Степаном.

— Слушай, Эля, а давай обвенчаемся, — неожиданно произнёс он.

Эля бросила на него изумлённый взгляд.

— Ну у вас и шутки, — покачала головой она.

— Ничего подобного, — улыбнулся Степан. — Предлагаю сейчас же пойти и договориться с отцом Василием о венчании. Следующее воскресенье подойдёт?

— А вам не кажется, что вы поступаете слишком опрометчиво, делая предложение человеку, которого совсем не знаете? — насмешливо произнесла Эля.

— Нет, не кажется, — невозмутимо ответил Степан.

Эля ничего не ответила и, повернувшись, пошла по тропинке, по которой ушла Таня.

— Ну же, не надо быть такой скучной, Эля, — направился следом за ней Степан. — Иногда просто необходимо совершать опрометчивые поступки.

— Что ж, — сказала Эля, оглянувшись, — вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится, но я не могу сказать то же самое на свой счёт.

— Ладно, — засмеялся Степан. — Я дождусь того дня, когда ты передумаешь.

— Тогда должна предупредить: я очень редко меняю своё мнение. Практически никогда.

Обойдя церковь, она направилась в сторону палатки, которая располагалась в церковном дворе и в которой продавались разные товары, надеясь, что Степан отстанет от неё, и сделала вид, что заинтересовалась маленькими иконами. Однако он явно не собирался оставлять её в покое.

— Купите икону святых Петра и Февронии, — предложила Эле женщина в тёмном платке, стоявшая за прилавком. — Они являются покровителями семьи и брака.

Эля промолчала, продолжая рассматривать иконки.

— А вот икона Пресвятой Богородицы «Неувядаемый цвет», — сказала женщина. — Она тоже защитит вас, вашего мужа и детей от невзгод и несчастий. В семье обязательно надо иметь такую икону. Возьмите, не пожалеете.